Она остановилась лишь для того, чтоб попрощаться, но услышала такой родной голос. Казалось, уже неживое сердце сжимается. Она тихонько зарычала и резко обернулась. Он стоял так близко, стоял рядом, что казалось это наваждением, жестокой игрой воображения. Белла лишь отдернула голову, когда Эдвард попытался поправить ей волосы. Слишком злой она была на него сегодня. Слишком одиноко и пусто ей было в последнее время. Но теперь все её планы рушились. А ведь она хотела уйти. Слишком много неприятностей она доставила этой семье, которая приняла её, как родную, что теперь, когда Эдварда постоянно не было рядом, пришло время платить по счетам.
– Знаешь, мне сейчас всё равно, что сделает с тобой Элис, – произнесла она устало и села на ветку спиной к Эдварду и свесила ноги. Ей захотелось вновь вернуться в детство, и она начала болтать в воздухе ногами, представляя себя на качелях. – Тебя все ждут, тебе нужно успеть к празднику. Даже Сэма и Эмили пригласили. Проследи, чтоб с ними ничего не случилось.
Голос звучал слишком тихо, чтоб не выдавать волнения и тревоги. «Ну, что? Счастлива. Он же вернулся? Почему ты не прыгаешь от счастья, не бросаешься ему на шею с объятиями и поцелуями?», жестокое подсознание кололо тысячей иголок, а сознание не могло просто простить той боли и сомнений, которые переживала Белла в отсутствие мужа.
– А куда я собралась? Мне кажется, это уже не твоё дело. Ведь ты меня не посвящаешь в свои планы, когда и куда ты уйдешь, когда вернешься. Для тебя это стало чем-то обыденным и простым – причинять мне боль. Мне и Ренесми. И предвосхищая твои обвинения и слова, я скажу, что признаю, что поступаю низко, устав бороться. Но у меня просто нет сил. И если я заберу Несси, ты никогда мне этого не простишь, поэтому я ухожу одна. Каллены её любят, и сделают всё, чтоб она была счастлива, – она намеренно отстранялась в слова от семьи, подчеркивая, что так и осталась для них чужаком.
«Дура, соберись! Он вернулся. Эй! Ты что!», подсознания из последних сил пыталось докричаться до Беллы из глубин. «Открой своё сердце, ты же его любишь. Ты, даже будучи человеком, жизнь готова была за него отдать! А теперь! Теперь, что с тобой случилось? Он здесь, рядом, только протяни руку, а ты...» Белла поникла, словно увядший цветок, плечи бессильно и безвольно опустились, и ей хотелось, чтобы хотя бы кто-то сейчас её обнял и сказал, что всё будет хорошо, что еще можно исправить то, что она натворила. Но сама вампирша не видела выхода из этого лабиринта, который возвела сама.