Прошло всего пять минут, в а груди уже проснулось глухое раздражение. Зачем он их отпустил? Хотя, можно подумать, что у него был выбор. Хлопок дверью - и вот уже он отрезан от мира. Или мир от него? В кабинете полумрак, как раз то, что нужно, чтобы хорошо подумать. Мысленный щит. Первый человек, который смог закрыться от его дара. Жаль, что не распространяется на других. Упасть в кресло и прикрыть глаза. "Успокойся." Надо же, как один визит может выбить из привычной колеи жизни. Короткие разговор - и они уехали, а глава клана Вольтури направился в свой кабинет, с таким выражением на лице, что от него шарахались в разные стороны. Надо же, он все еще в состоянии напугать своих подчиненных, которые живут с ним уже не первое столетие. За спиной тихо зашелестела занавеска, предупреждая о том, что окно открыто и скоро станет холодно. Ветер. Надо было выйти на улицу, а не в помещение. Странно, но именно сюда тянет, если есть проблемы. Наверное атмосфера сказывается. Кабинет - личное пространство, без разрешения никто не войдет, не побеспокоит. Глубокий вдох, который в принципе не нужен, но еще с "прошлой" жизни в голове стоит определенное правило - раздражен, значит надо сделать несколько вдохов и расслабиться. С некоторым любопытством прислушавшись к организму, получившему хорошую дозу кислорода, Аро откинулся на спинку кресла, локтем упираясь в подлокотник и запустив пальцы в длинную шевелюру, пристраивая голову на ладони. Надо что-нибудь сделать. Тонкие пальцы левой руки отстукивают странный ритм на древней столешнице, на которой аккуратными стопками лежат бумаги. Ничего постороннего, только необходимые для работы вещи. Только... Разве что книга на небольшом столике у диванчика лежит для развлечения. Вдох-выдох. Взгляд скользнул по настенным часам. 23:50. Почти ночь. Даже обидно, что не может хотеться спать. Тук-тук-ту-тук. Два стука нормальные, третий приглушенный - под палец попала какая-то бумажка, не глядя на которую, мужчина переложил в правую стопку. Тишина. Тук-тук-ту-тук. Навязчивая мелодия не желала уходить из головы, а вампир чуть прищурился. Ну почему, когда он продумывает разговор, то этот своеобразный "план" работает со всеми, кроме Калленов? Теперь еще и невестой одного из них. Белла. История ее знакомства с Эдвардом чем-то напоминала Аро и Сульпицию. Все слишком просто, но слишком сложно.

Отредактировано Кристоф Хоштейн (08.01.15 05:44 pm)

"Успокойся!" Как глупо - иметь прекрасную выдержку, на тренировку которой тратились годы, и из-за одного разговора сорваться. Схватив со стола первую попавшуюся бумагу, быстро пробежать ее глазами, особо не вглядываясь в текст. Тонкие пальцы сжали ручку, быстро исправляя мелкие недочеты. Прямые, с едва заметным наклоном влево, буквы, чуть округлыми завитками появляются на тонкой бумаге. Быстро, но аккуратно. Конечно, можно заставить переписать - одно слово, и это будет выполнено. На зачем нагружать лишней работой, когда возможно этого избежать? Особенно тех, кто почти безукоризненно выполняет свою работу.
- Не уже ли ты меня совсем не боишься, Рената? - Странно, когда она здесь появилась, Аро не заметил. И главное - как! Учитывая то, что дверь заперта, а ключ лежит в кармане - окно. Сильна. Всегда рядом, тенью преследуя главу клана, куда бы он не пошел. Молчаливая, старающаяся быть не заметной. И отдать ей должное, девушка, не смотря на прекрасную внешность, действительно стала тенью. Даже не хорошо наверное так прятать юную вампиршу. Вольтури чуть усмехнулся. Да, странно смотрится он, в окружении очень симпатичных девушек, которые являются его телохранительницами. Рената, Джейн. Почти полные противоположности друг друга. Эти мысли отвлекли его от документа, мужчина случайно исправил правильные цифры и поморщился. Похоже, все-таки придется переписывать. Не торопясь поднявшись с кресла, вампир обернулся, встречаясь взглядом с алыми глазами блондинки, замершей у окна. На улице лето, но все-таки уже прохладно по ночам. Впрочем, для него это не имело значения. Да и для Ренаты тоже.
- Зачем ты здесь? - Уже отвернувшись и направившись к диванчику, стоящему в углу кабинета. Книги, прежде лежащие в открытом виде, быстро оказались сложены в одну стопку, а Аро сел на освободившееся место.
- Садись... - легко махнув рукой, указал на свое кресло. Конечно, Рената сильная девочка, но у любому из членов клана Вольтури, следует проявлять хотя бы толику внимания. Одно из правил, которые намертво впечатаны в память. Все они похожи на детей, стремящихся тем или иным путем заполучить внимание "старших". В данном случае его. Но Ренате это не требовалось, она была безупречна. Вопрос, адресованный девушке, был задан скорее из праздного любопытства, чем от желания услышать ответ. Что может угрожать ему, в его же замке? Эта мысль почти отрезвила его: безоглядная вера в собственное могущество могла обернуться против него самого.

Быть рядом. Наверное нормально услышать такое от телохранителя. Но - интонация! Вряд ли кто-то будет настолько одержим работой, чтобы отзываться о ней с едва различимыми нотками, которые не услышит никто, даже сам глава Вольтури. Просто долгая жизнь приучает свое дитя к осторожности, внимательности ко всем окружающим, будь они друзьями или врагами. И все же, Аро лишь усмехнулся. Не улыбаясь, а только приподнимая уголки губ в подобии того, что многие называют "улыбкой". Проявление чувств. Уже много лет никто не видел подобного от вампира, нашедшего в себе силы, чтобы создать клан, обеспечить ему славу, собрать под одной крышей сильнейших. Но не всех. Это "не всех" заставляло серьезно задуматься. Вначале это было крайне сложно, после - легче, в последнее время - все проще.. Но Каллены вообще не вписывались в обычное представление о вампирах. Все же Карлайл обладал огромной выдержкой, раз смог так воспитать своих "детей".
- Скажи...- Пауза. Впервые за последние лет двадцать Аро задумался о том, что может значит мнение окружающих. Прежде он всегда опирался на свои решения, обращаясь за помощью лишь к братьям. Но прежде почти не было ситуаций, с которыми Вольтури не мог справиться самостоятельно. - Что ты думаешь о наших сегодняшних... Гостях. - Пристальный взгляд, устремленный на блондинку, сидящую перед ним. Кто бы мог подумать, что в этой хрупкой девочке скрыта огромная сила. И ум. Вот именно вторым и хотел воспользоваться мужчина, обращаясь к Ренате. Причем почему-то хотелось услышать именно ее мнение. Не жены, не братьев.
- Глупость. - Аро часто начинал беседовать с самим собой. Как правило будучи в одиночестве, но сейчас он как будто делился размышлениями с юной девушкой. - Я никогда не понимал Карлайла в его стремлении оставаться как можно более человечным, когда ему даровано большее. - Тишина, в которой можно было услышать тиканье часов, стоящих в углу комнаты. - Зачем так издеваться над собой? - По привычке поднять руки почти на уровень груди, соприкоснувшись подушечками пальцев, будто стараясь успокоиться. Зачем, он ведь и так спокоен. Или нет? - Самое странное... Я не понимаю этого. - Последняя фраза прозвучала так, словно он начал рассказывать о каких-то отвратительных вещах, которые не заслуживают внимания, но все равно беспокоят. Как бы глупо это не выглядело, но Аро ни за что не признался бы в своем непонимании кому-то из братьев. Показать свою слабость? Нет. Этого не будет. А вот в том, что никто не узнает о чем шел разговор в кабинете, когда внутри были только он и Рената, Вольтури был уверен. Иначе просто не будет. Что интересно, причины, по которым девочка слепо верила каждому его слову, мужчина тоже не мог понять. Хотя нет. Не слепо. В алых глазах девушки было видно, что она часто сделала бы иначе, чем приказывает глава клана, но все ее мысли оставались лишь ее. Алые. На секунду Аро прикрыл глаза, вспоминая оттенок радужки девушки до обращения. Храм, белое платье, светлые волосы, покрасневшие от слез глаза... Да, как будто судьба сама подвела юную невесту герцога к столь странному выбору ее судьбы. Но они были серо-голубые. В тот день он заглянул в ее душу, читая отчаянье, страх, осознание неизбежности свадьбы. И пожалуй она стала одной из немногих, очень немногих, кого вампир обратил, потому что желал видеть рядом с собой. Он чувствовал скрытую силу юной блондинки в том храме, но окончательным фактором стало что-то другое. Наверное Вольтури просто старался избежать принуждения. Аккуратно подвести человека или любое другое существо, к тому, чтобы они сами сделали выбор, который нужен. Но так прямо - это грубо. Какой бы стала ее жизнь, промолчи он тогда? А теперь... Вот она сидит, не говоря ни слова, кроме того, что он хочет услышать.

Рената одна их тех, кто способен внятно выражать свои мысли, не срываясь на попытки угодить. Она всерьез задумывается, хотя вопрос был почти риторическим – Аро не ждал ответа, скорее мысли вслух озвучивал, делился ими с воздухом, заражая его своим нервозным напряжением.
Он предполагал примерно такой ответ, но все же он несколько отличался от его мыслей. В мелочах.
Рената, девочка моя, не уже ли тебе в самом деле хорошо здесь?
Вольтури поднялся с дивана, понимая, что его перемещения по кабинету выглядят судорожным метанием зверя в клетке, но не мог ничего с собой поделать – да этого и не требовалось. Рената поймет. Или промолчит. А он не будет осведомляться о ее истинных мыслях, чтобы сохранить свое представление о них.
- Их сила в убеждениях. – Он передернул плечами, подойдя к окну, все еще открытому. Звездная ночь медленно подходил к концу, край горизонта уже был светлее, чем все остальное небо. Еще немного – и холодное небо разорвут в клочья лучи обжигающего солнца. Ночь умирает, давая время жизни людей, тех самых, которые не могут существовать в ночное время, темное, хранящее в себе множество тайн, одной из которых были они.
- Это не замена. – Он качнул головой, не оборачиваясь, не отрывая глаз от неба, опираясь рукой на оконный проем. – Это иллюзия. Ни один вампир не сможет прожить всю жизнь на заменителях. Когда-нибудь Карлайл поймет это и перестанет издеваться над собой. – Чуть жестче, чем хотелось. Чуть более эмоционально, чем должно было быть. Аро все еще не мог отпустить Калена, хотя тот ушел уже достаточно давно. Его убеждения граничили с безумием и он передавал это безумие другим, заражал им, а они верили.
Слова отражались от стен, разбивали хрупкую тишину молчания вдребезги, и она осыпалась на пол сверкающими осколками.
Ему нужно было бы закрыть окно, вышвырнуть из памяти эту неловкую встречу, но он не мог совладать с разочарованием. Дерево под пальцами затрещало, отозвалось жалобным стоном стекло. А Аро поджал губы и на мгновение отпустил накопившееся раздражение. Оконная рама под рукой треснула, брызнув щепками, как окатило бы руку кровью, будь на этом месте чужая шея. Это могло бы оборвать жизнь человека, раму же починят за день. Все познается в сравнении.
- Они сами не понимают, что творят. – Сквозь зубы, недовольство высказывая.

- Привязанность к человеку. - Аро повторил чужие слова, тряхнув рукой, осыпая пол мелкой пылью треснувшего дерева. Будь здесь луч света, было бы видно, как пылинки падают вниз, кружатся по загадочной траектории и замирают на тонком ворсе ковра, закрывавшего пол в этом месте. - Я вижу это, как привязанность к домашнему животному, к кошке, не более. Хотя, многие возводят это до невероятных высот. Даже в древних странах поклонение животным не доводилось до подобного абсурда.
Уничтожить. Да, возможно следовало бы уничтожить их клан, стереть любые воспоминания о них, развеять пепел и больше не думать об этом. Лишь Карлайл. Его стоило переубедить. Рано или поздно он поймет, насколько глубоки его заблуждения, осознает истины мира, которые они защищают, сможет вернуться - и тогда его будут готовы принять назад. Блудный сын, возвращающийся домой.
Вот только "сын" упорно считал себя правым и не желал склонить голову, признавая поражение.
- Нет. - Он чуть качнул головой, закрывая глаза.
Когда вокруг тебя сильнейшие, готовые выполнить любой твой приказ, желания приобретают совсем иные оттенки. Они окутывают, ластятся к рукам, шепчут на ухо откровения и кажутся единственно верными, единственно правыми. Кажется, что стоит слушать, следовать, подчиняться. Слепо, бездумно.
Медленно глаза открывая, смотрит в окно, почти физически ощущая прикосновения слов, готовых сорваться с языка, чтобы обратить всю мощь клана против нескольких, осмелившихся свою волю показать.
Нельзя.
Он не может позволить себе идти на их поводу, кто угодно, но не он.
- Сейчас это не будет устрашением, а поднимет смуту. Их смерть приведет к смуте. - Вольтури обернулся к Ренате. - А этого нельзя допустить. - На удивление, Рената действует успокаивающе на взвинченные нервы главы клана, словно кто-то мягко коснулся висков и убрал пульсирующие, бьющиеся мысли.
- Но и просто так это оставлять нельзя. Я уверен, что мальчишка Карлайла не сдержит свое слово и в конце концов его человек внесет разлад, нарушит устои. - Он замолчал, словно пытаясь осмыслить все случившееся, увидеть здравым взглядом, но мир растворялся, сохраняя целостность лишь здесь. Он слишком расслабился, привыкнув к безоговорочному подчинению. Аро поднял руку и едва касаясь, почти нежно провел по щеке Ренаты.