«Сомнения. Они прорастают в нас, заполняют сознание, отравляют жизнь. Они заставляют нас снова и снова мысленно возвращаться к «распутью» и думать, правильны ли путь мы избрали, а что было бы, пойди мы другим путем», девушка смотрела на увесистое, но в то же время, изящное кольцо, которое вот уже месяц украшает её безымянный палец. И пока Белла была в Италии, всё казалось не так уж и плохо, а даже будущее начало прорисовываться в каких-то светлых красках. По крайней мере, у неё было еще несколько месяцев, которые она могла бы провести с Джаспером до того, как они расстанутся, возможно, навсегда. Но Портленд встретил слишком недружелюбно.
Джаспер отказывался с ней встретиться, не отвечал на звонки, не открывал дверь, когда он приходила к нему, хотя Белла точно знала, что он дома. Майка тоже не было нигде, как пропал после показа, так и не давал больше о себе знать. Других же друзей у Свон не было, а значит, и поговорить было не с кем. А надо было, как минимум выговориться.
Девушка хотела выйти на их с Джаспером крышу – так они называли это место, о котором знали только Хейл и Свон, «наша крыша», но здесь оказалось заперто. Она сползла по стене на пол, её мутило, а подступившие слёзы никак не помогали успокоиться.
«Почему всё так? Почему я опять повторяю одни и те же ошибки? Но теперь… Теперь уже ничего не исправишь. Джаспер, я ведь не прошу многого. Просто поговори со мной, дай возможность объясниться», она сняла с шею кулон с фотографиями. Когда-то там было фото Элис… Сейчас там располагались фото двух любимых Мужчин: Кая Волтури и Джаспера Хейла. Сердце сжалось от боли, и больше не было ни сил, ни смысла себя сдерживать. Слезы хлынули из глаз. Белла едва ил не скулила. В ней смешалось всё: боль утраты перечеркивала те минуты счастья, что у неё были, жалость к себе, которую так ненавидела девушка, злость на Хейла, который в нужный момент просто не оказался рядом, но всё это перекрывала Любовь. Всепоглощающая, огромная. Если бы можно было ей разорваться, то она сделала бы это: она бы вырвала из груди сердце, разорвала бы его и отдала каждому из них по половине. Оно итак принадлежало им. Ни Эдварду, ни Джейкобу, как она могла подумать раньше. Это была всего лишь юношеская влюбленность. Настоящие чувства пришли теперь, но они опять раздваивались, делились, но вместе с тем множились.
«Правильно ли я поступила, отдавшись Каю? Правильно ли я сделала, выйдя за него замуж, пытаясь защитить Джаспера. Может, Джаспер совсем и не нуждался в моей защите. Кай же сам сказал, что не будет нападать первым», она открытым ртом ловила воздух, чтобы унять подкатывающую тошноту. «Мне нужно хоть с кем-то поговорить. Выговориться. Опасен не демон, нападающий в открытом бою, а сомнения, сидящие внутри тебя», набрала номер Марка, но тот не ответил, позвонила Каю – тишина. «Чем черт не шутит», но номер Джаспера тоже молчал.
Поднялась и устало побрела по коридорам университета. Пара уже началась, поэтому её шаги гулко звучали в коридорах. Белла сама не понимала, как оказалась в крыле, где находился кабинет Вернера. Остановилась перед дверью с табличкой, на которой было его имя. Не решалась войти, ведь прекрасно помнила странный разговор с профессором, несколько месяцев назад. Тогда она защищала Джаспера, сейчас же ей самой, казалось, нужна защита, от неё и её демонов. Постучала и повернула ручку двери.
– Профессор Вернер, можно? Если Вы не заняты… – она вошла и замялась у двери, не зная как объяснить причину своего появления в этом кабинете. Белла краснела, её сердце колотилось с бешеной скоростью, а она стояла и крутила в пальцах уголок куртки, чувствуя себя школьницей на экзамене по не выученному предмету.

Кабинет несколько преобразился с последнего визита Беллы, стал уютнее, что ли. Но всё равно, как только она перешагнула порог, мороз побежал вдоль позвоночника. Столы всё так же стояли полукругом, чтобы внимание было сосредоточено на центре, но один стоял особняком – напротив стола профессора. «Что я здесь делаю?», подумала она и хотела развернуться, но профессор уже приглашал её занять место напротив. «Держи себя в руках, и всё. Просто тебе нужно хоть с кем-то поговорить. А он, в первую очередь, врач и не нарушит врачебной этики. Существует же, как её там… Врачебная тайна. Вот», нервно крутила в руках краешек своей куртки, не решаясь снять её. Вздохнула. «Ты сама сюда пришла. Не съест же он тебя».
– Да, профессор, беспокоит, – она вздохнула. Ноги стали, словно ватные, а внутренний голос напомнил нелегкую беседу, которая состоялась здесь же несколькими месяцами ранее. Белла Свон покосилась на стол, за которым тогда сидела. Что изменилось с того момента? О, изменилось слишком многое, но всё равно профессор Вернер вызывал какой-то страх, первобытный и необъяснимый, а еще желание защитить то, что так дорого. «Мисс Свон», она улыбнулась этому имени. Для всех в университете она так и останется мисс Изабеллой Свон, пока что… И в первую очередь необходимо было сказать об этом Джасперу. Но как?
Сумка тяжело соскользнула с плеча и упала к ногам, открывшись. Из её чрева выскользнули конспекты, бумаги, ручки раскатилась по полу.
– Простите, – Белла грохнулась на пол и стала собирать рассыпавшееся. Подобрала листок с объяснительной на имя Кросби, где рассказывает, почему она опоздала к началу семестра. Сердце заколотилось в груди. Она скомкала её и сунула в карман куртки – слишком много личного было в этой объяснительной записке, потом она напишет другу, более официальную. «Белла? Почему он назвал меня Беллой. Ведь раньше называл только Изабелла. Что произошло? Мы не друзья, но… Ладно, какая, к чертям, разница, как он будет меня называть». Она, наконец, поднялась и села на стул, так и не сняв куртки. – Кое-что остается неизменным. Например, моя неуклюжесть, профессор.
«Господи, как же спину ломит. Уж лучше бы пошла к обычному психологу, улеглась бы на кушетку и расслабилась. Еще эта тошнота постоянная и слабость. Это всё авитаминоз. Скорее бы уже весна. Ого, какой поворот! Переход на «ты». Странно всё это», она складывала в уме "Белла" и "ты" и пока не могла понять, нравится ей это или раздражает. Поэтому продолжала вести себя несколько настороженно и напряженно.
– Сегодня? Если бы это началось сегодня, возможно, было бы много лучше… Я даже не знаю, как начать. Профессор, Вы любили когда-нибудь? По-настоящему… Так, что просто не представляешь жизнь без этого, – запнулась, подбирая слово, – человека. – Щеки густо залились румянцем, сердце выпрыгивало из груди. Белла закрыла глаза, и перед ней возник полный любви и нежность взгляд Джаспера, но цвет глаз изменился до черного, исполненного жажды, а потом всего мгновение – и на неё смотрят яркие алые глаза Кая. Девушка замерла, она забыла, что нужно дышать. А потом, словно опомнилась, где находится, громко втянула воздух. – А потом ты встречаешь еще одного, и не можешь понять, кого из них ты любишь сильнее, ведь обе любви – настоящие. И ты всё больше и больше запутываешься в этих отношениях, и ты боишься каждому из них причинить боль. Мечешься от одного к другому, разрываешься. И в итоге боишься причинить им боль, потерять обоих. Нет, не так… В итоге я одного уже потеряла, – сил сдерживать подкатившие слёзы больше не было. Влажные дорожки устремились от уголков глаз к подбородку, и Белла зашморгала носом. – Простите. Наверное, я зря пришла.
Она стала рыться по карманам в поисках носового платка, но не нашла его. Просто растерла слезы рукавом. Белла хотела встать, но замешкалась, подбирая сумку. «Да, что со мной? Когда я успела стать такой плаксой? Не могу…», она закусила губу, чтоб боль отвлекла её и не дала новой порции слёз пролиться.
– Как разобраться во всем. Я не могу потерять ни одного из них, но уже, кажется, слишком поздно.