«Осень принесла с собой в Портленд дожди. Нет, о чем это я думаю… Дожди здесь всегда, как и в Форксе. Словно не уезжала никуда. Всё так же Джейк рядом, только…», Белла подняла лицо, подставляя под тяжелые капли, срывающиеся со свинцового цвета туч. Девушка несколько минут простояла на лужайке перед корпусом университета, а потом медленно, словно каждый шаг стоил ей огромных усилий от взваленного на плечи груза, заковыляла к стоянке машин. «Как странно, я не люблю дождь, но когда у меня был выбор места учебы, я не выбрала университет где-то на Юге, хотя меня приняли почти во все университеты, куда я подавала документы. Почему же я не могу вырваться туда, где светит солнце?», задумалась. «Как тяжело самой себе признаться в том, что я всё еще жду его? И где-то глубоко в душе я даже надеялась, что он не смирится и будет рядом. Что я наделала? С ним, с собой, с Джейком. Я не могу его больше обманывать».
– Хм… – протянула Свон, когда пикап с третьей попытки, но завелся. – Блэк мог бы и починить машину. Или он ждёт, когда я начну его умолять?
Она выехала со стоянки по направлению к дому. «Думала, я буду счастлива, но Джейк… Кажется, он просто не дает мне возможности ни привыкнуть, ни прийти в себя. Я устала. Просто устала от его настойчивости, может, нужно сдаться? Я же сама выбрала его, так почему я сопротивляюсь? Чего я боюсь? Боли. Не столько не физической… Нужно подумать».
Белла резко вывернула рулевое колесо и свернула с дороги, ведущей  из Портленда. Она вжала педаль газа. Ей поскорее хотелось оказаться у океана, ощутить его мощь и силу, посмотреть, как волны то со злостью набрасываются на скалы, то облизывают их, как нежные любовники. Когда дела обстояли совсем плохо или Свон хотела побыть наедине с собой, подумать, она всегда ехала к океану. Девушка нашла старый давно не работающий маяк, где можно было укрыться, если стихия бушевала. Иногда она подумывала о том, что если не найдет работу, то станет смотрительницей маяка, ну, после курса обучения, конечно. А пока её голова была занята художниками ренессанса и семейными проблемами и мыслями о том, как не потерять управление автомобилем в дождь.
Машина остановилась почти у самого края скалы. Ветер сразу же растрепал волосы, и бросил в лицо множество соленых брызг. Небо над океаном было низкое и тяжелое, и порой казалось, высокие свинцовые волны касались туч, сливаясь с небом. Волны разбивались о скалы, высоко поднимая столп воды, и Белла попятилась назад.
– Скоро начнется шторм, но я надеюсь, маяк сможет меня защитить, по крайней мере, сейчас нужно или возвращаться домой, или укрыться от ветра, – и девушка вбежала в маяк, даже не обратив внимания, что возле него стоит мотоцикл.

Маяк по своему обыкновению встречал умиротворяющей тишиной, нарушаемой лишь плеском волн, который с каждым разом становился всё более громким. Белла оценивающе прищурилась, рассматривая разрушенную стену маяка. Определенно не хватало большого фрагмента кладки. Ветер врывался в помещение, шурша записями, перелистывая в который раз книги. Девушка улыбнулась и прошла к дивану. Звук её шагов поглощал слой пыли, который еще не успела развеять ворвавшийся ветер.
– Ну, чего ты шумишь каждый раз, когда я прихожу? Неужели не рад мне? – спросила она у ветра, словно тот мог ответить. Вздохнула. Прошлась по комнате, собирая разбросанные листы, укладывая их в папку. Белла подошла к расщелине и взглянула на океан. Запах соли щедро разбавленный запахом водорослей щекотал ноздри и Свон несколько раз чихнула. Гулкое эхо поднялось ввысь, вторя девушке.
– Почему всё так сложно? Почему я просто не могу быть счастлива? Почему все время что-то мешает? То Джеймс, то Вольтури, то Виктория, теперь Джейкоб? Нет, я, конечно, понимаю, что он хороший и пытается заботиться обо мне, как может, но почему он душит меня? Неужели он получает удовольствие, видя меня сломленной? Нет, не думаю. Или да?
Белла задумалась над своим вопросом, пытаясь понять, почему всё-таки после битвы с Викторией она сама надломилась и ушла от Эдварда. Перед ней возникли потемневший печальные глаза Каллена, а потом его лицо исказила злобная ухмылка, словно и он наслаждался страданиями своей бывшей возлюбленной.
Девушка вздрогнула от накрывших её воспоминаний, тонкие длинные пальцы впились в кусок камня, словно пытались вырвать его из стены. Белла закрыла глаза, и попыталась восстановить дыхание, но сердце никак не хотело униматься, танцевало тарантеллу, но как-то безрадостно.
– Черт, – прошептала Белла, понимая, что так ей успокоиться не удастся. Резко развернувшись, она пошла к ступеням, ведущим наверх, в комнатку смотрителя. Там был диван, и можно было присесть или прилечь и, наслаждаясь шумом волн, предаться размышлениям о том, как могла бы сложиться её жизнь, если бы она приняла предложение Эдварда. Но каждый раз её сознание подсовывало разные кровавые картинки, которые должны были обозначать её будущее. Самое страшное в этих видениях была гибель всех Калленов. – Где вы теперь?
Осторожно переступая подгнившие ступеньки, Белла поднялась по лестнице и уже готова была открыть дверь в комнату смотрителя, когда услышала какой-то шорох наверху.
– Эй, кто здесь? – громко крикнула она. Медленно поднималась по башне, дошла почти до самого верха – выше находилась только лампа, но Свон никогда не была там. Она остановилась у обвалившихся ступеней и, вытянув шею, попыталась заглянуть, кто же возился наверху, и был ли там кто-то вообще. Но ничего разглядеть не получилось, поэтому Белла повторила вопрос. – Э-эй, кто-нибудь здесь есть? – Но ответа не последовало и девушка начала спускаться вниз. – Видимо, уже мерещится всякая всячина. Ну, кто может тут быть? Да еще и перепрыгнуть через эту образовавшуюся пропасть. Ха!!!
Она наконец дошла до комнаты смотрителя и толкнула дверь.

Комнатка, в которой когда-то жил сам смотритель, была единственным местом, где еще хоть как-то сохранялось ощущение тепла и уюта. Здесь стоял большой разложенный диван, его так никто и не удосужился сложить, а Белле это было не нужно, два удобных глубоких кресла. Пледы, аккуратно сложенные на подлокотниках, уже успели отсыреть, и под ними в любом случае нельзя было согреться. В комнате, как всегда царил сумрак, и Свон, по обыкновению зажгла свечной фонарь – на стенах тут же заплясали тени. В памяти всплыли строки:
«Погасли свечи. Бал наш завершен.
Таил ты долго гения актера.
А я играть устала эту роль.
Закончен бал наш сменою партнёра», Белла присела на диван, а потом откинулась, устраиваясь удобнее. Эти строки прекрасно отражали её жизнь, только…
– Только какую же роль я играла с Эдвардом. Я любила его, больше собственной жизни, но что же произошло в ту ночь? Я не знаю. Но…
Мы слишком молоды, чтобы простить
Тому, кто в нас развеял чары.
Но, чтоб о нём, ушедшем, не грустить,
Мы слишком стары!*
Она закрыла глаза. Задыхалась, словно её стиснули металлическими обручами.
«Черт, откуда у меня это настроение сегодня. Ума не приложу. Никак не могу собраться, я даже не могу вспомнить, что было сегодня на лекциях, не говоря уже о заданиях, которые нам давали. Профессора будут в ярости. Ну, и пусть. Устала. Устала от всего, что меня окружает. Неужели, мне нужна помощь психолога? За всё время, которое я провела с Калленами, не было у меня такого. А вот без них… Неужели мне суждено всю жизнь скитаться, как маркитанская лодка, между мирами? Без них так пусто стало. Как тогда», Белла повернулась на бок, подтянув колени к груди, сжалась, задрожала, а по щеке поползла слеза, согревая и оставляя влажную дорожку, плечи затряслись от сдавленных рыданий.
– Ш-шшто й-а-аа наделала? – всхлипывая, выдавила она. – Сссломала сссебе жизсснь. А т-т-теперь и жизссни-то этой сам-м-мой вообще нет. Только существование. Что?
Девушка подскочила, когда раздался чуть слышный стук в дверь, больше похожий на звук скребущейся мыши. Она не могла поверить своим ушам и решила, вначале, что ей почудилось, но стук повторился.
– Кто здесь? Вы меня пугаете?

*Марина Цветаева

За стенами маяка разбушевалась стихия, и даже если бы Белла решила в сей момент отправиться домой, то рисковала бы быть смытой волной или унесенной ветром, подобно Дороти.
Девушка, молча, проводила взглядом молодого человека, который тут же начал оправдываться, улыбнулась. Она рассматривала незнакомца, совершенно не скрывая того, что любуется им. В неровном свете маленькой свечи лицо казалось идеальным. Белла покачала головой.
– Всё в порядке. Я просто слишком погрузилась в свои мысли. Да и не было тут давно никого. Даже не думала, что кого-то еще могла заинтересовать эта полуразрушенная башня, – села, поджав под себя ноги. Расслабленная поза мужчины вселяла какую-то уверенность в том, что он говорит правду и не причинит ей вреда. – Привет, Леонардо. Я – Белла. Тебе тоже нравятся маяки? Я нашла это место в прошлом году, когда поступила в университет. Просто иногда нужно упорядочить свои мысли, разобраться в себе…
Свон потянулась, достала свечной фонарь и переставила ближе, чтоб Леонардо было лучше видно.
– Нет, мотоцикла я не видела. Хотя… Я сегодня слишком рассеянна да, впрочем, и всегда, – рассмеялась. – И да, ты меня напугал, но лишь немножечко, – она поднесла к лицу большой и указательный пальцы, сужая расстояние между ними, оставив только сантиметр. – Разве что вот так. Леонардо, и откуда же ты приехал? И куда едешь теперь. Странно, потому что к маяку ведет одна дорога: из города. Хотя на мотоцикле можно же ехать и по бездорожью.
Белла вспомнила, как Джейк учил её ездить на мотоцикле, а она видела лицо Эдварда рядом. Конечно, вся затея окончилась очередной травмой для Свон. Но зато её сердце тогда на некоторое время оживало.
Сквозь воспоминания до девушки доходили слова молодого человека. Она нахмурилась и поджала губки.
– Значит, ты был здесь, когда я вошла, – это даже не был вопрос. – И где же ты был? Я знаю маяк как свои пять пальцев, и тебя внизу не было, а наверх…  – она оценивающе посмотрела на ноги и руки нового знакомого. – Ну, разве что ты занимаешься прыжками в длину. Хотя я бы никогда не рискнула. Не с моей удачей.
«Странно, где же он был? Может, разминулись в комнатах, но как? Значит, он точно был наверху, но как он туда мог забраться? Снаружи лестницы нет, а внутри обрушены ступеньки. Неужели, и в Портленде меня будут окружать они», Белла пригладила волосы. Её сердце оглушительно стучало, а в висках запульсировала кровь.

Сидя в темной комнате, один на один с человеком, которого она совершенно не знала, чувство самосохранения почему-то ретировалось с поля боя, помахав Белле ручкой. Девушка никогда не знала, почему с ней такое происходит, но, видимо, именно поэтому с ней случались всякие неприятности. Она сейчас вспомнила происшествие в парке аттракционов, когда доверилась совершенно незнакомому человеку, который спустя много лет оказался вовсе не человеком. Казалось бы, она должна была бы делать выводы и бежать отсюда, сверкая пятками, но вместо этого выпытывала у Леонардо подробности.
– Знаешь, а в этом есть своя романтика. Свобода, только… – уголки губ грустно опустились вниз. – Только я не могу себе этого позволить, мне нужно учиться, потом нужно искать работу, – пожала плечами. – Я тебе даже по-доброму завидую.
Зависла недолгая пауза и Белла слышала сквозь открытую дверь, как волны, одна за другой, набрасывались на подножие скалы, на которой стоял маяк. Поежилась от холода и сильнее закуталась в куртку.
– К волкам? – от неожиданности она вздрогнула и даже подпрыгнула на диване. «Ну, и что тут ответишь? Скажи, что ненавижу, спросит «почему», скажи, что люблю… Ноя  не люблю Джейкоба. Нет, люблю, конечно, как брата, друга, но в последнее время эта любовь бьется, как фарфор династии Минь. А это может означать только одно, что он, как и Эдвард, разобьет мне сердце. Но я должна ведь хоть с кем-то поговорить».
– Нууу, – протянула Белла, в нерешительности начав накручивать на палец шнурок от куртки, – волки бывают разные. Некоторые добрые, некоторые слишком злые, а некоторые – еще и нарушают многовековые законы. Есть большие волки, а есть такие, которые выше меня ростом. На самом деле волки – одни из удивительных существ. Они, например, любят только раз в жизни, и если погибает пара, то погибает и сам волк. Такой преданностью нельзя не восхищаться.
«Да, пора перестать морочить Джейку голову. Но почему он со мной, если никогда меня не любил. Он ждет запечатления, чтобы потом бросить меня? Или как? Почему всё так сложно с ним. Почмеу на моем пути встречаются то вампиры, то оборотни. Я словно притягиваю их».
– Леонардо, а почему ты спросил про волков? Неужели по пути встретил парочку? Поговаривают, что тут вблизи Портленда есть как раз стая огромных волков.
Вздохнула. «Ну, вот ты фактически призналась в том, что знаешь оборотней, да еще и в том, что они есть в городе».

Она уже не помнила, когда в последний раз вот так с кем-то говорила, спокойно, по душам. Конечно, упоминание волков её насторожило, но еще больше привлекал внимание пристальный немигающий взгляд глаз, цвета которых она не могла разглядеть в неровном свете свечи.
– Я тоже лишилась всего. Вначале не по своей воли, потом… Сама виновата. Это ужасно, – чуть слышно прошептала она. – Как будто сердце вынули, и в груди зияет дыра. И ты уже не живешь, а просто существуешь. А потом он является тебе в видениях, и ты делаешь всё, чтоб увидеть его снова, постоянно подвергаешь жизнь риску, лишь бы хоть на мгновение услышать его голос у себя в голове. А ведь он обещал подарить мне вечность…
Воспоминания причиняли слишком много боли, и чем больше Белла пыталась что-то забыть, тем отчетливее это запечатлевалось в памяти. Свон отвернулась, чтоб Леонардо не заметил её слез. Дыхание снова сбилось, плечи затряслись, девушка закрыла лицо руками, сжалась.
– Эдвард, прости, прости меня за ту боль, что я тебе причинила, – всхлипнула девушка, стирая рукавом слёзы. – Всё уже в прошлом, и надо найти в себе силы, чтобы двигаться дальше.
«Что? Не волчица? Значит… Значит, он…», трудно было признаться самой себе, что на её пути вновь встретился вампир-кочевник. «Ну, тогда это объясняет, как он оказался наверху. Но не объясняет, почему он не убил меня? Решил поиграть в кошки-мышки? Наверное».
Она вздохнула, стерла остатки слез, собираясь с духом. Воздух вдруг стал каким-то плотным и вязким, он с болью проникал в легкие, и на мгновение Белле показалось, что рана в сердце вновь открылась. Наконец, она выпрямилась, расправила плечи и гордо приподняла подбородок, готовая в любой момент принять свою смерть.
– Леонардо, почему ты не убил меня? Да, я знаю, кто ты. Я встречала прежде вампиров. Да и ваших извечных врагов – оборотней – тоже. Ты же поэтому и спросил о волках? Почуял, видимо, что от меня разит псиной? – Свон усмехнулась, а потом и вовсе рассмеялась. За этим смехом она пыталась скрыть свой страх. – Чего же ты ждешь? Все встречи с тебе подобными заканчивались для меня одинаково – попыткой убить, только вот раньше было кому меня защитить, а теперь…
«Ну, чего ты медлишь? Давай. Так же будет лучше для всех. Неужели я всю свою жизнь буду искать смерти?»

– Зачем? – переспросила она, бросая вызов. – Затем, что ты хищник, и тебе интересно поиграть в «кошки-мышки» со своей жертвой. Разве нет?
Она по-детски склонила голову на бок и продолжала сверлить взглядом вампира, спокойно расположившегося перед ней. Ей затягивало в круговорот воспоминаний: она прекрасно помнила, как с ней играл Джеймс, начав свою охоту, потом Виктория, потом Джейкоб, Элис и Эдвард – кто-то играл её жизнью, кто-то сердцем и душой.
Все они играли со мной, и все покинули. Так убирайтесь прочь из моей жизни, чего вы тянете ко мне свои щупальца, словно гигантская каракатица пытаетесь задушить меня.
– Завоевать доверие? Действительно зачем? Ведь мы всего лишь случайно оказались в одно и то же время в одном месте.  И если вы меня не убьете. Отпустите, то я, возможно, наши пути разойдутся, и мы с вами больше никогда не увидимся, Леонардо. Это же так просто. Не нужно прилагать усилий…
Чем больше я их прилагала, тем большее мне делал Джейкоб. Лучше бы я оставалась в Форксе. Черт, ну, как тут возвращаться домой. Еще и с запахом вампира? Он снова изобьет меня. А может, всё еще обойдется? Нет. Он был в последнее время слишком зол, а я так редко приезжала домой вовремя. Нельзя так рисковать Придется ночевать здесь, и будь что будет. Надеюсь, он скоро уедет, Белла натянула сильнее рукава, скрывая следы мужских пальцев на запястьях.
– И как долго вы планируете пробыть в Портленде? Уже успели насладиться городом? Советую посетить центр, очень красиво, особенно ночью. Много мостов, и фонари отражаются в реке.
Зачем ты это говоришь? Ему нет никакого дела до красот этого всеми богами забытого города. И куда бы ты ни переехала, они будут тебя преследовать: и оборотни, и вампиры.

Она забилась в угол на диване и долго сидела, не шевелясь, поджав колени и обхватив их руками, покачиваясь, бормотала себе под нос о том, как сложно строить отношения, когда твоё сердце разбито на куски. Конечно, было бы странным, что вампир не почует в ней запах оборотня, но почему он так тянул со своим наблюдением, Белла не понимала, снова убеждая себя в том, что это лишь игра.
– Да, живу. И я больше, чем уверенна, что ему не понравится то, что я снова задержалась. Была рада знакомству, Леонардо, – она попыталась встать, но вампир навис над ней, преграждая путь. Его прикосновение было почти невесомым, но прохлада, исходящая от пальцев, успокаивала саднящую кожу. Белла заворожено смотрела на следы рук Джейкоба, будто видела их впервые. – Ты всё не правильно понял, Леонардо, – вздрогнула.
Но как сказать, что я сама виновата в том, что появилась дома не вовремя, и что…
Она снова натянула рукава, всхлипнув, встала.
– Просто не вмешивайся, и останешься цел, – она прекрасно знала, на что способен Джейкоб, когда вспышка гнева застилает его глаза, а также знала и на что способен был Джейкоб-волк. – Он меня любит.
Фраза прозвучала не слишком правдоподобно, словно Белла сама сомневалась в сказанном, но всеми силами пыталась убедить себя.
Да, любит. Но как-то странно. Эта его измена. Пусть убирается к чертям из моей жизни! Вот!
В этот самый момент звонил её мобильный, и девушка, едва увидев имя, нажала кнопку «отбой» и выключила телефон. Она даже аккумулятор вытянула, потому что когда-то слышала, что по нему можно определить местонахождения телефона. Даже когда скрывались от ищейки Джеймса, не выбрасывали и не разбирали телефоны.
Она смотрела на разобранный телефон, и слёзы сами покатились по щекам. Мир покачнулся.

Это было так странно: сидеть и просто разговаривать, когда ты не дрожишь от страха, что тебя убьют, или поднимут руку.
– Нет, ты не так понял, Джейк… он хороший. Это получилось случайно. Он просто чуть сильнее сжал руку, чем обычно, – почему-то Белла поспешила оправдаться. Желание убедить себя ещё больше в любви оборотня и к оборотню вспыхнуло, но тут же угасло с фразой, которая звучала, как рефрен её жизни «Тот, кто делает такое, не способен на любовь». – Наверное, ты прав, и я просто не знаю, что значит, быть любимой. Не помню.
Она вновь вспоминала медные волосы, отблескивающие на солнце, золотисто-медовые глаза, и снова сердце заныло. Захотелось прижаться к кому-то сильному, найти защиту, обрести вновь веру, что всё будет хорошо.
– Спасибо, не… – но Леонардо уже не было на маяке – стоит. Странный он. Неужели,  я действительно притягиваю к себе всё сверхъестественное и непонятное? Смогу ли я когда-то вырваться из этого круговорота?
Она снова забралась на диван, не желая путаться у вампира под ногами, чтоб не пораниться. Её стремление помочь всегда приводило к неприятностям самого разного масштаба. Сегодня она решила поступить намного разумнее, и просто не вмешиваться в мужскую работу.
Если у самого Джейка не доходят руку, то пусть мне Леонардо починит машину, может, ещё протянет мой пикапчик какое-то время. Всё равно денег на другую пока нет, а ездить в университет надо. Можно, конечно, и на автобусе, но это делать три пересадки. Хотя мне нравится мой домик вдалеке от центра.
Она впервые назвала этот дом своим, а не их с Джейкобом. Сегодняшняя встреча как-то повлияла на мировосприятие Свон, и она решила, что пора поставить точку.
С этой мыслью она стала медленно погружаться в сон, свернувшись ан старом диване смотрителя маяка.