- Игра закончится только тогда, когда падет король, - произнес Хейл ненавистную фразу, не раскрывая рта. Он молча смотрел в свои собственные глаза, стоя возле огромного зеркала с облезлой тяжелой рамой. В тесном помещении пахло плесенью и царил полумрак. Сквозняк трепал пламя желтых свечей в канделябрах, из чемоданов и сундуков торчали цветные одежды и крашеные страусиные перья.
Хейл был очень огорчен и задет за живое. Отыскав в себе мужество, он резко опустил взгляд на нижнюю часть собственного отражения и настала новая пугающая пауза пустоты. Он не почувствовал ни стыда, ни радости, но в его вампирской душе зазвучали какие-то незнакомые мотивы разбитой шарманки из городского тупика. Эти мотивы пробудили в Джаспере скрытые чувства, похожие на скованность и неотразимость, переплетающиеся друг с другом как две тоненькие и мягкие пряничные солоновато-сладкие колбаски из его детства. Хейлу не понравились эти перемены в его нутре, он сто лет как не собирался вспоминать подобные ощущения из своей человеческой жизни. Он по-человечески мертв, скуп на слова, и как всегда противостоит, надвигающейся на него из-за спины, острой секире окончательно убедительной смерти.
Тонкая белоснежная ткань сияла каким-то особенным перламутровым блеском и выразительно подчеркивала мускулистость его ляжек. Хейл оценивающе повернулся и глянул на свой подтянутый зад. Отражение не обманывало - вампир выглядел неплохо в своем новеньком образе. На этот раз он выйдет на арену цирка как профессиональный канатоходец.
- Если профессионально придерживаться лжи, то она очень быстро станет правдой, - тихо произнес вампир и бросил взгляд в сторону разноцветного тряпья. Его цепкий взгляд выловил тот самый предмет одежды, который был предназначен для спасения его проклятой души и прикрытия алиби. Алиби и правда нуждалось в прикрытии. Хейл двумя пальцами вытащил из-под перьев блестящие красные мужские труселя - точно такие же он видел на гимнасте.
Белоснежное трико уж слишком обтягивало все самое то, что нуждалось в чуть менее стесненном положении. Элис залетела в подсобку ровно в то момент, когда Джаспер поправлял шов между ног на перламутровых колготках.
- Мне пришлось пройти через подобное препятствие, - без какого либо выражения в голосе сказал вампир, - и вот ЭТО, - продемонстрировал он красные труханы в воздухе, - разве я не обеспечил себе убедительное алиби?
Хейл натянул труселя и встал в позу, которую он репетировал на тренировке. Голый торс тоже следовало прикрыть, но он так и не понял, какой именно предмет одежды среди циркового барахла для этого годился. Везде валялись юбки и перья.