Мрачная, обычная для Форкса погода за окном располагала к душевному разговору с книгой. В кои-то веки Эсми сидела в гостиной, отдыхая от домашних дел. Прислушавшись к ливню, можно было собрать уже целую мелодию из маленьких капель, которые для города превращались в вечность.
  Роман был крайне увлекательным, Эсми с наслаждением куталась в теплый, мягкий домашний халат, увлеченно переворачивая одну за другой страницы. «Алиса плакала, подавленная горем…»
  Наверху послышался тихий, сдавленный всхлип. Женщина опустила книгу на колени и подняла взгляд на лестницу. Показалось. Это всего лишь игра воображения.
  Не прошло и пары минут, как тот же всхлип повторился. Эсми прислушалась. Тревога и страх передались ей, так как только сейчас она поняла, что в доме кроме нее только Элис.
  Отложив книгу, Эсми поднялась по ступенькам в гостевую. Недолго думая, женщина толкнула дверь и замерла. Элис была похожа скорей на замученного, избитого несчастьем человека, нежели на всегда юную, задорную и веселую вампиршу. Укутанная в плед, она смотрела на зажатую пальцами фотографию. Плакать без слез. Вот как плачут вампиры.
  Закрыв дверь, Эсми подошла ближе и осторожно села рядом с дочерью. Мягко взяв ее за плечи, женщина прислонила ее к своей груди. Хрупкое, бледное личико маленького ангела смотрело на нее с болью.
- Что с тобой? -  Эсми прикоснулась к щеке Элис, смахивая несуществующую слезу.

- Моя семья - Эсми взглянула на фото в руках Элис. Дочь невесело улыбнулась, словно вымученный человек. Человек, а не вампир. а я даже их не помню
Эсми сжала кулаки, но промолчала на этот счет.
Валявшиеся на полу документы не содержали ничего хорошего. Каждый из Калленов знал биографию всех членов семьи наизусть - от первого крика до последнего вздоха. Женщина продолжала слушать.
- Видишь Эсми они так боялись меня и моих видений, что предпочли отдать в психиатрическую больницу
Закрыв глаза, Эсми нежно коснулась губами прохладного лба дочери.
- Главное, что ты здесь сейчас, с нами. Теперь тебе ничего не угрожает и самое страшное позади. Я ведь... Женщина закусила губу. Стоило открывать свою маленькую тайну? Хотя что там скрывать. - Я ведь сама часто вспоминаю свою жизнь.
На секунду Эсми замолчала. Она редко об этом говорила с родными - практически никогда. Она всегда была любящей и доброй матерью и не привыкла жаловаться или давить на эту жалость. Элис казалась сейчас хрупкой и одинокой, и Эсми не сочла преступлением для себя поддержать дочь. - Я всегда говорила, что смутно помню свою прошлую жизнь, - женщина слабо усмехнулась. - Не такая уж и правда. Помню, как вчерашний день. Вампиры ведь не спят, верно? Но ты же знаешь мою слабость развалиться на диване или на кровати с книгой или просто так. Но я боюсь закрывать глаза, - уже тише добавила Эсми, отводя взгляд. - Потому что боюсь вопреки всем законам заснуть и снова проснуться с окровавленном и покалеченном теле в морге.
Женщина содрогнулась. Время шло, но страх оставался.

После прочтения письма Элис подошла к дивану и снова села рядом с Эсми.
- Я никогда тебя не спрашивала о твоей той жизни - начала дочь. - ровным счётом я знаю лишь то о чём и все. То как тебя привезли в больницу и как Карлайл инициализировал тебя, так же знаю - Аккуратная ладонь коснулась плеча женщины. - что у тебя умер ребёнок, но большего ты никогда не рассказывала.
Эсми молчала некоторое время. Ей никогда не доставляло удовольствия грузить семью проблемами, она сама являлась"лекарством" от них. Пожалуй, обо всех подробностях ее жизни знал только Карлайл и Эдвард. Эсми доверяла Элис, она поняла, что уже незачем хранить эту ужасную тайну, тем более сейчас, когда разговор приобрел такой неожиданный поворот... В прошлое. Света в комнате не было, ночник одиноко горел на тумбочке рядом с диваном. Поджав чуть под себя ноги, Эсми опустила взгляд на кофейный столик. Женщина пыталась сообразить, с чего начать и как вести следующий разговор - эта тема была самой тяжелой.
- С Карлайлом мы были знакомы давно, - тихо начала она, и уже с первой фразы заметила удивление на лице Элис. - Да, мне было всего-лишь шестнадцать лет, когда мы встретились.
Эсми положила голову на спинку дивана, закрыв глаза.
- В юности я отличалась чересчур сильной подвижностью и обожала лазить по деревьям. Было весело до тех пор, пока я не сломала ногу, упав со злосчастной толстой ветки. Карлайл был недалеко, его безупречные навыки в хирургии были тогда очень кстати. Долго мне даже мучиться в догадках не пришлось - я влюбилась с первого взгляда и была уверена, что никого больше не полюблю. Откуда мне было тогда знать, что так оно и будет... Но он уехал. Я была в отчаянии, ведь даже не успела сказать ему о чувствах. Так и мучилась годами. Пока родители не выбрали мне мужа. Жестокого и холодного человека, которого я не любила. Но так было выгодно для семьи - мы бедствовали, и выбора у нас не было, разве что отдать меня замуж. Родителям я боялась признаться, что люблю другого. Скрепя сердце, пообещала при священнике хранить верность мужу. Принимала его поцелуй, глотая слезы. Началась супружеская жизнь. Эсми усмехнулась. Счастьем это назвать было нельзя. - Наши первые замужества с Розали оказались одинаково неудачными. Мы обе вышли замуж не по своей воле. И обе ошиблись. Очень жестоко.
Золотистые глаза Эсми приоткрылись, тусклый свет от ночника мягко упал на тяжелый взгляд женщины.
- Муж оказался очень ревнивым человеком. Я не имела права выходить из дома, не спросив у него разрешения, и не сказав, куда конкретно я направляюсь. Когда я всего один раз задержалась у подруги - он поднял на меня руку. Урок я запомнила на всю жизнь. Я была беременна, но не говорила об этом. Муж уходил воевать, мне было немного легче. Его ранили, он временно вернулся домой через несколько месяцев и обнаружил меня с приличным животом. Он не поверил, что это его ребенок и обвинил меня в измене. Криками я умоляла, чтобы он меня пощадил, но его гнев невозможно было остановить. Во время мощных ударов его любимой фразой было - "Дрянь, не смей сопротивляться, я своей законной женой распоряжаюсь по собственному желанию!"
Эсми почувствовала, как вздрогнула Элис. Женщина накрыла своей рукой руку дочери.
- Я не вытерпела - сбежала на Север. Там я смогла спокойно вздохнуть. Роды были тяжелыми, но я выжила. Врачи предупреждали, что малыш (родился сын) очень слабый, и за ним нужен тщательный уход.
Эсми достала из кармана халата аккуратную фотографию малыша, похожего на маленького ангелочка, и показала ее Элис. Золотистые волосы маленького чуда лежали в беспорядке, на самой фотографии выделялись большие, темно-синие глаза.
- Я старалась, как могла. Нашла работу - устроилась учителем в начальную школу, чтобы иметь хороший доход и чтобы мой сын никогда не знал нужды в голоде или одежде. Но от всего я не смогла его уберечь.
Эсми встала с дивана и оперлась локтями на подоконник. Дочь видела ее в профиль, и это помогло немного скрыть увлажненные, наполненные болью глаза.
- Моему малышу и пяти лет не исполнилось, как он серьезно заболел пневмонией. В то время медицина была не так сильна, как сейчас, и спасти его врачи не смогли. - в комнате повисла страшная пауза. История близилась к концу, но именно это сдавливало сердце Эсми больше всего. - Он умер у меня на руках, - голос дрогнул, женщина посмотрела на свои ладони. - Я не верила врачам, что выхода нет. Малыш говорил, что ему страшно, что он боится, а я, - мать! - Эсми ударила кулаком по подоконнику. - Не могла сделать НИЧЕГО. Я своими собственными глазами видела, как он вздохнул в последний раз, своими руками чувствовала, как холодеет его тело!
Женщина опустила голову на руки. - Я не видела причин жить. Он был единственным, что удерживало меня здесь. Больше - ничего. Я не надеялась увидеть Карлайла, ведь я даже не знала, где он находится. И тогда я решила покончить с собой. Прыгнув со скалы. Внизу, в море, были острые камни, глубина была огромная. Волны - холодные и опасные для жизни. Выжить я физически не могла, а на спасение не рассчитывала - в мире больше не было людей, которым я была нужна. Вернее... Был один "человек". Но об этом я узнала позже, когда проснулась в морге. В тот момент я была разозлена на Карлайла, ведь я надеялась уйти из жизни. Я устала и не хотела жить в мире, который причинил мне столько боли и такую большую потерю.
Эсми сглотнула.
- Но оказалось, что Карлайл решил вернуть меня совершенно в иной мир, за что я ему до сих пор благодарна. Когда образовалась наша семья, я снова обрела желание жить. И жизнь каждого из вас мне дорога больше собственной.
Женщина еще стояла около окна, боясь сделать лишнее движение. Она знала, что эта история потрясет Элис, ведь ни разу никто из детей не слышал ее в таких подробностях. Эсми с безразличным видом изучала льющий дождь. Вечер гордо проходил под названием "Ностальгия".