Из задумчивого оцепенения её вывел голос Ренесми.
– Нет, мы скоро доедем, милая. Не волнуйся. Прости, что я такая неразговорчивая. Просто…
Она опять посмотрела на сидения рядом с водительским. Сколько раз Эдвард сидел там и подтрунивал над ней, над её неуклюжестью, несобранностью. Да, это была другая машина, но… Боли и пустоты хватало, как в пикапе, так и в мерседесе последней модели. Белла вспомнила, как совсем недавно лежала одно в их спальне, на огромной кровати и обнимала куртку Эдварда.
Ей показалось, как резко и больно сжимается её сердце, и если бы Белла до сих пор была бы человеком, скорее всего сегодня был бы последний день её жизни.
– Да, милая. Что ты хотела? Мы уже подъезжаем к городу. Куда бы ты хотела пойти вначале? До представления в цирке у нас есть часа два.
«Эдвард Энтони Мейсон… Твою ж налево… Неужели ты не понимаешь ничего?», Белла начинала уже злится на собственного мужа, что его нет никогда в такие моменты рядом. «Как только ты вернешься домой… О, поверь, тебя ждет серьезное наказание».
Белла выехала на парковку и остановила машину. Обернулась в Ренесми.
– Ну, так что? Куда идем?

Белла никак не думала, что дочь захочет в кафе, ведь она только позавтракала, вампирша думала, что они пройдутся по магазинам. Ей так хотелось зайти в книжный… «Ничего, еще успею», подумала она, открывая дверцу и выходя из машины. Она потянулась, растягивая позвоночник, и стала похожа на кошку. Оставалось только громко замурлыкать. Наклонилась и схватила сразу оба рюкзака.
– Идем, копуша, – Белла ласково позвала Ренесми и открыла дверцу пассажира. Через минуту она уже расплачивалась за парковку. Медленно, как для вампира, она переходила парковку в направлении кафе. Так же медленно, она заходит. Звук колокольчиков. И Белла вздрагивает. Чуть заметно. Просто для нее этот звук сейчас слишком громкий.
Она проходит внутрь и выбирает столик в самом дальнем углу. Ей не хочется, чтоб кто-то обратил на них с Несси внимание. Но больше всего Белла боится сорваться… Ведь рядом только Ренесми, и если с Беллой что-то случится, кто позаботится о девочке? "Почему мы никого с собой не пригласили. Хотя бы Чарли. Я не думаю, что он отказался бы. Хотя...", она закрыла глаза. "Не забывай дышать, ты среди людей"...
– Сама сделаешь заказ, или тебе помочь? – Белла обращается к Несс.

Белла подошла к стойке попросила подать им за столик горячий шоколад и эклер для малышки. А на вопрос официантки машинально ответила:
– А, нет, мне ничего не нужно. Простите за беспокойство. Если можно кофе с собой. На вынос, – Белла улыбнулось своей ослепительной улыбкой, развернулась и пошла к столику, за которым сидела Ренесми. Вампирша нахмурилась, заметив изменение настроения дочери, но, встряхнув головой, отогнала от себя это наваждение: они в людном месте, Белле следует вдвойне себя контролировать, потому что нужно двигаться, как люди, вести себя, как люди, дышать, как люди. Прошло совсем немного времени после её превращения, а она уже стала забывать, как это – быть человеком. Забывать только физически, душа оставалась человеческой, со свойственными ей переживаниями, эмоциями, сменами состояний.
Белла Каллен тихо присела за столик, положив руки на столешницу, переплела пальцы, чтоб не выдавать нервного состояния.
– Мне тоже их не хватает, золотко, – она разжала пальцы, протянула руку и заправила за ухо Ренесми выбившуюся прядь. – Ты даже не представляешь, как сильно, ежеминутно… И всё вокруг напоминает о той пустоте, которая образовывается, когда они исчезают. Даже если они уходят на полдня. Они мужчины – они работают, чтоб защитить нас. Но… Они обязательно вернутся. Они всегда возвращаются, потому что любят и жить без нас не могут.
Белла погладила дочь по щеке, успокаивая, даря нежность и заботу, показывая, что Несси далеко не одна в этом мире испытывает такие чувства.

Белла совершенно не хотелось говорить, она только улыбнулась дочери в ответ на её фразу. «Успокаивает только то, что у нас впереди – вечность, и делать мы можем, что хотим», ухмыльнувшись, она уже представила, какую трёпку задаст этим двоим по возвращении, но как только в памяти всплыли лица, Каллен тут же оттаяла. Закусила губу – привычка, оставшаяся еще со времен человека. Сейчас это было не так уж больно, как раньше, даже совсем не больно.
Белла посмотрела по сторонам: то тут, то там сидели парочки, о чем-то беседовали, кто-то обнимал за плечи, кто-то держал за руку, кто-то бесцеремонно гладил бедро, надеясь, что этого никто не видит. Но в нос ударил знакомый металлический запах – на кухне кто-то порезался – он обжег горло, расцарапал только что утихомиренные рецепторы. Вампирша нервно сглотнула, но больше ничем не выдала своих чувств: если уж придется научиться бороться с жаждой, то рано или поздно Белле нужно встретить её лицом к лицу, а не прятаться за спину Эдварда.
Она следила за дочкой, та отказалась есть. Белла никогда не была фанатом еды, но и не была фатаном расточительства. Нет, нельзя сказать, что в детстве ей чего-то недоставало, кроме отца, у девочки было, всё, что нужно, но поведения Ренесми оставалось загадкой. Мысленно Белла зарычала, громко, протяжно. Она переплела пальцы, чтоб не исцарапать стол. И встретила взгляд дочери. «И какого черта мы сюда зашли? Если тебе не по вкусу забегаловская еда? Могла бы сама догадаться, какую еду подают на парковке…», закрыла глаза, чтоб не закатить их, выказывая возмущение и недовольство. Но тем не менее она молчала.