Иногда жизнь меняется настолько стремительно, что ты просто не успеваешь привыкнуть к переменам, и тогда в голове происходит какой-то коллапс, или, проще говоря, «взрыв». И тебе приходится плыть по течению, отдавшись в руки судьбе, больше не барахтаешься, не стремишься побороть поток. В последнее время слишком много перемен было и в жизни Свон, и угнаться за ними девушка могла только если рядом был тот, на которого она сейчас могла положиться, кому доверила свою жизнь. Только Джаспер помогал ей упорядочить тот хаос, который творился в голове, душе и сердце. Но были вопросы, в решении которых даже Хейл не мог помочь…
«Так больше не может продолжаться. Я уже ничего не понимаю! Что с ней! Совсем недавно в Италии она готова была свернуть мне шею при первой же встрече, а сейчас делает вид, что просто не знает меня. Куда подевалась моя Элис? Что с ней произошло? И вообще о каком предательстве она говорила тогда? Пора расставить все точки над «i», Белла была в смятении и знала, что Джаспер чувствует это, но не могла объяснить вампиру, с чем связано её состояние, а надеялась, что он и сам догадывается. Всё чаще она видела грусть в его глазах, а Хейл всё чаще отправлялся на охоту, оставляя её на время одну. Так они оба могли разобраться в себе, своих мыслях и чувствах.
Белла любила Джаспера. Любовь эта проросла в ней, подобно побегам бамбука: быстро и мощно, пронизывая всё нежностью, лаской и заботой. Но она любила и Элис. Как подругу, как сестру. Ей всё это время не хватало общения с этим милым ураганом, который каждый день менял её жизнь к лучшему. Но это было так давно. А сейчас Белла знала, что она предала всех, кого так любила: Эдварда, Элис, Карлайла и Эсми, Розали и Эммета…
Сегодняшнюю лекцию по искусству эпохи барокко Белла слушала в пол-уха. Она не сводила глаз с Элис, размышляя над тем, как вызвать вампиршу на разговор и сделать это так, чтобы Джаспер а) не помешал им, б) Джаспер не обиделся, в) Элис её не убила.
Девушка обхватила голову руками. «Господи, почему всё так сложно? Такое впечатление, что я толкаю на гору огромный камень, подобно Сизифу. Я уже мыслю шаблонами. Кошмар. Но почему она ни разу не подошла, не поговорила. Неужели мы больше ничего для неё не значим. Ну, ладно я… С этим я могу смириться, но Джаспер… Они же любили друг друга, а сейчас…» девушка замотала головой, волосы мягкой волной рассыпались по плечам. «А сейчас мы любим друг друга». Девушка сжала карандаш так сильно, словно пыталась его сломать. Она ёрзала в ожидании окончания лекции, готовая сразу же сорваться с места и бежать к Элис.
«Джаспер, прости меня, но я должна это сделать. Ради нас», мысленно просила прощения у любимого, хотя его и не было сейчас рядом. И как только профессор объявил об окончании занятия, сразу же помчалась к Каллен. «Сегодня явно мой день», промелькнула мысль, когда Белла несколько раз перепрыгнула через ступеньку и не упала. Она остановилась перед Элис, когда та собиралась уходить.
– Элис, я думаю, нам нужно поговорить, – такая короткая фраза, но с каким трудом она далась девушке. Белла покраснела и отвела взгляд. Слишком хорошо она помнила медовые глаза Элис Каллен, слишком хорошо помнила жаждущие кровавые глаза Элис Вольтури. Но сейчас смотреть в глаза, скрытые контактными линзами, не было сил. – Если ты, конечно, не против. Хватит избегать меня и делать вид, что не знаешь. После последней нашей встречи пришло время для откровенного разговора, не так ли?

Белла не знала радоваться или паниковать от того, что Элис приняла её приглашение к разговору.  Тон вампирши заставлял задуматься, но девушка надеялась, что сможет достучаться до прежней Каллен. Вначале она промедлила, стояла, открыв рот, потому что грубость, надменность и хладнокровие Элис напоминали всех Волтури вместе взятых, но уже через полминуты Свон бросилась догонять вампиршу.
Девушка всё время спотыкалась, от накатывающих всё время слёз, она плохо видела дорогу, а сумка норовила сползти с плеча, больно била по ногам. На ходу Белла достала телефон и набрала Джасперу короткое сообщение, нажала отправить как раз в тот момент, когда влипла в профессора Кросби. Извиняясь, выглядывала из-за его плеча, чтобы не упустить Элис из вида, обещала, что непременно зайдет к нему на этой неделе, чтобы обсудить её работы.
Белла бежала по коридору. «Ну, и что я ей скажу? Ты хотя бы подумала об этом? Как ты собираешься достучаться? Буду говорить о том, как близки мы были в прошлом, буду напоминать, что мы были подругами, расскажу, как она защищала меня от Джеймса, а потом напомню о схватке с Викторией, о том, что она всегда была рядом. Но Лис сама говорит, что не знает и никогда не знала меня» думала она на ходу. «А что если… Нет, этого не будет. А если и случится… Поделом мне. Я заслужила всё это за мои предательства». Сердце сжалось, пропустило такт, а потом оглушительно застучало. Свон сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоится и унять боль, которая вновь пронизывала сердце. Когда-то давно так уже было.
Девушка толкнула дверь в кафе. Взглядом нашла Элис, та расположилась в самом дальнем углу зала так, что столик оставался почти незаметным. Белла подошла к стойке и заказала две чашки «английского завтрака». Почему-то сейчас захотелось именно этого чая, возможно, потому, что бергамот дарил ей всегда ощущение тепла и уюта, а сейчас этого просто не будет. Направилась к столику Элис. «Только спокойно. Всё будет хорошо. А если и не будет, то значит так должно быть».
Белла села, к её счастью тут же появился официант с заказом, расставляя на столе блюдца с пакетиками чая, чашки, небольшой чайник с кипятком, сахарницу. Девушка только кивнула, поблагодарив молодого человека. А когда тот удалился, стала готовить себе чай.
– Лис… Элис… Я даже не знаю, как тебя теперь называть? – она опустила пакетик в чашку, залила кипятком и смотрела, как окрашивается вода. – Что с тобой произошло? Когда мы виделись в последний раз, в смысле до того раза в Италии, ты была другой. Ты всегда меня поддерживала, помогала. А потом… Потом ты исчезла и даже не отвечала на звонки. Что случилось с той Лис, которую я знаю и так люблю?
Белла смотрела в глаза вампирше, как в Италии, не скрывая перед ней своего страха, но в то же время выражая заботу.

Белла не находила себе места, но пыталась не показывать этого. Как же она хотела, чтобы в этот момент Джаспер был рядом, чтобы он взял под свой контроль её эмоции, помог разобраться, нос другой стороны, его появление вызовет еще большую агрессию со стороны Элис. «Его здесь нет, и мне придется самой разгребать эту кашу. Что я натворила? Что я сделала со всеми, кто меня любил, кого я любила?», перед глазами всё плыло. Каждое слово, произнесенное Элис, было справедливым наказанием за все грехи, совершенные Беллой. Хлесткой плетью слова ранили душу Свон, рассекая, разрывая на куски. Элис не помнила ничего, что было между ними. Она жила только настоящим и она была Волтури.
– Да, я причинила боль твоему брату, но не тебе меня за это казнить. Мне казалось тогда, что ты приняла мой выбор. Ты была единственной, кто понял, почему я выбрала Джейкоба. Да, я совершила ошибку. И как говорится, кто без греха, пусть первый бросит камень.
Девушка замолчала, пытаясь унять слёзы, потому что вспомнила все обиды, всю боль, причиненную ею Эдварду, а ей самой – Джейком. Сглотнула.
– Джаспер…, – тихо прошептала она, и сердце сжалось. «Я не могу подставить его под удар, я должна его защитить». Больше не было слёз, была простая ненависть к самой себе. Она искала самой себе оправдание и не находила. –  Спросить у Карлайла? Да со мной никто из Калленов не захотел общаться. Я два года прожила, как в аду, потому что совершила ошибку, а мне даже не с кем было поговорить об этом. Ты же не отвечала ни на звонки, ни на смс. Как, впрочем, и все из твоей семьи. Ой, прости, из твоей БЫВШЕЙ семьи.
Белла взяла чашку, чтобы не показать, как сильно дрожат её руки, но не удержала и выронила, чашка упала на пол и разлетелась на осколки. «Как и моя жизнь. Только казалось, я сложила хоть какое-то подобие жизни, как всё тут же разрушилось». Девушка почувствовала острую боль – осколок чашки порезал ногу, и кровь стала окрашивать белые балетки в алый цвет. Свон схватила со стола салфетки и, приподняв немного ногу, зажала ими ранку. «Надеюсь, крови будет не много».
– Ты говорила о предательстве Джаспера, когда мы были в Италии. Ты даже не знаешь, что он искал тебя всё это время и в Вольтерру поехал только для того, чтобы найти тебя! А то, что там оказалась я… Это была очередная моя ошибка, и Джас… Он не при чем. Он просто хотел меня защитить, – Белла замолчала, потому что разве в праве она была говорить что-то о жизни Хейла за его спиной? Конечно, нет. Да, она знала, зачем он был в Италии. Да, она винила себя в том, что опять спутала все карты. Позже – что поддалась древним инстинктам, эмоциям, а не голосу разума. Винила себя, но не сожалела.
– Я не жалею ни о чем. Я. Люблю. Джаспера, – она произносила слова отдельно, подчеркивая их смысл для себя. «Люблю, как любила Эдварда. Люблю всем сердцем, потому что по-другому я не умею, Эдвард… его я тоже люблю». – Элис, прости…
Белла опустила взгляд, рассматривая дешевую скатерть, растекшееся пятно от чая.
– Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что Аро промыл тебе мозги. Другого объяснения такой ненависти к собственной семье я не могу найти. Не думала, что у вампиров случаются провалы в памяти. И да, ты права. Объяснять больше нечего, это я во всем виновата. Только я и больше никто. Я предала тебя. Я предала Эдварда. Я предала вашу семью, разрушила её.
Наконец, подошел официант убрать осколки, и у Беллы появилась возможность встать из-за стола.
«Может, просто взять и уйти? Этот разговор не расставит  точки над "i", не поможет вернуть мне Лис, а потом добавит больше горечи в отношения, запутает еще больше».

«Да, я всё это заслужила, Так мне и надо», боль, обида, отчаяние, тоска по прошлому, которого теперь уже не вернуть – всё смешалось. Белла отвернулась, и стерла предательскую слезу. Она сейчас старалась не слушать Элис, потому что каждое слово тяжелым камнем давило сердце, словно на девушку положили могильную плиту и сейчас . «Что ты знаешь о Джейкобе? Господи, за что в моей жизни столько боли? Что я сделала не так, что ты меня так наказываешь?»
– Джейкоб… Ты не понимала и не принимала, тогда какого черта было говорить все те слова, когда мы прощались? Хотя не важно. Ты сказала, я поверила… Я всегда тебе верила.
Белла стояла, обхватив голову руками, прижимая ладони к ушам, пытаясь осмыслить сказанное вампиршей, понять это и, возможно, принять. Единственное, что понимала Свон – Элис не помнит ничего, что связывало их, не помнит своего ухода из семьи.
– Так почему же ты до сих пор не свернула мне шею, подчиняясь приказу Аро? Что тебя сдерживает? Если у тебя не осталось ни единого светлого воспоминания о семье, обо мне? Теперь они твоя семья? Те, кто грозился уничтожить всех Калленов, если я не стану вампиром. Поэтому ты ушла к ним? Чтобы тебя саму не уничтожили! – Она понимала, что говорит не то, что на самом деле хотела сказать, но слово – не воробей. – Ты до сих пор носишь кулон с гербом Калленов. Если они для тебя ничего не значат, если они, как ты говоришь, тебя бросили, предали, изгнали, тогда зачем ты хранишь его? Кто я Джасперу? Почему он обо мне заботится? Спроси у него сама…
«Всё кончено. Её не вернуть и пора признать, что я только бьюсь головой о стену. Но не беспокойся, я всё сделаю сама… Пора положить этому конец. Если я хоть что-то могу сделать для того, чтобы защитить любимых», Белла оттолкнула руку официанта, который принес пластырь, отказываясь от помощи. Отсутствующим взглядом она смотрела сквозь стекло, и видела картины из своего прошлого: первая встреча в школе, когда она, не скрывая восторга, любовалась Калленами, Эдварда, спасающий её от машины Ньютона, первый визит домой, Элис грациозно и легко спрыгивает с ветки и обнимает её, уверяя, что они будут лучшими подругами, побег от Джеймса, Элис и Джаспер рядом, подготовка к школьному балу, день рождения, первая поездка в Вольтерру, ночь с Эдвардом перед боем с Викторией. Страх, сковывал её всё сильнее. Но не страх перед Элис, не страх смерти, а страх за любимых. По щекам горячими струйками потекли слёзы. Белла устала бороться и делать вид, что она сильная и всё может. Потянулась за сумкой, обняла её, прижимая к животу. Она больше не видела смысла что-то доказывать и объяснять, ведь каждое произнесенное ею слово переворачивалось с ног на голову, каждое событие, о котором она пыталась напомнить, было искажено.
– Кем бы ты ни стала, для меня ты всегда будешь моей Элис. Ты говоришь, что я несу чушь, бред; возможно, ты права. Как и права в том, что Я разрушила твою семью и всё это заслужила. Прости, что я вообще существую на этой земле. Прости за всё.
Белла Свон вздохнула, положила деньги за чай на блюдце, вышла из кафе, оставив Элис одну. Назад пути не было. Она достала телефон и набрала сообщение Джасперу «Прости меня», после отправки отключилась.
Дождь смывал слезы с лица. Белла дошла до автобусной остановки. Долго стояла, обнимая сумку, как самое дорогое сокровище, подставив лицо каплям. Конечно, ей хотелось обнимать кого-то другого, но кого? «Элис права, моё сердце – братская могила. Эдвард, Джейк, Джаспер… Кого еще я похороню? Чью жизнь еще я искалечу? И если для Аро так важно, чтобы я исчезла, то так и будет», девушка побежала. Просто бежала по улице, всё так же прижимая к себе сумку, она пыталась сбежать от самой себя.
Дождь только усиливался. Не разбирая дороги, Белла села в первый попавшийся автобус, который шел куда-то на окраину города. Промокшая до нитки, она была похожа на взъерошенного котенка.
– Всем будет только лучше, – прошептала она, выходя на конечной остановке. Девушка встала на обочину и подняла руку, пытаясь поймать попутку.

Девушка шла вдоль дороги, пока не очутилась на развилке. Недолго думая, она повернула вправо. Выбрала этот путь только потому, что дальше к дороге вплотную подступал лес. Это напоминало ей о доме, о далеком счастливом прошлом. Пройдя еще сотню метров под проливным дождем, она опять остановилась. Огляделась по сторонам, её не покидало ощущение, что кто-то следит за ней. Несколько минут вглядывалась сквозь завесу дождя в непроглядный лес, пытаясь разглядеть там пару горящих глаз, принадлежащих оборотню, но ничего не увидела.
Белла дрожала всем телом, казалось, холод пробрался не просто под кожу, он пронизывал тело насквозь. Даже слёзы, катящиеся из глаз, были ледяными, и холодными иголками впивались в лицо. Единственное, что оставалось теплым, живот, к которому Белла прижимала сумку. «Вернуться туда, где всё началось. Мне больше нет места ни здесь, ни где-то еще. Пора избавить мир от своего жалкого существования. Слишком много горя я принесла тем, кто меня любил. А любили они меня? Когда я сказала Эдварду, что не хочу его видеть, он смирился и ушел… Любовь ли это? А Джаспер… Он просто выключил свет и сгреб меня в охапку, баюкая и успокаивая. Элис… Что тут скажешь, я предала её. Я сплю с её мужем. Мужем... Но я люблю… А для Элис всё выглядит иначе. И я – ничтожество. Я даже не могу найти слово, которым можно меня назвать».
Свон с тоской смотрела на пустую дорогу, решив для себя, что сядет в первую же машину, которая затормозит и водитель которой согласится взять в салон такое промокшее никчемной существо и увезти, куда глаза глядят. Но машин не было. Белла переводила взгляд то в одну сторону, то в другую, ей ведь всё равно было, куда ехать. Откуда-то появился человек, он приближался. Сердце Свон бешено застучало, словно предчувствовало опасность, девушка, а это была именно она, остановилась неподалеку, и Белла выдохнула спокойно.
«И чего ты боишься? Ты же всё равно решила умереть. Боишься теперь, что кто-то спутает твои карты, как это делаешь ты? Почему ты не осталась с Эдвардом? Только потому, что он просил определиться? На самом деле, почему? Ведь всё начало рушиться с этого», ответа на этот вопрос Белла не знала. Она не знала, смогла бы быть счастливой с Эдвардом, которого любила, но который не мог подарить ей радость материнства. Именно поэтому совершила ошибку, разрушившую всё. Джейкоб слишком изменился и не смог подождать, пока она придет в себя. Да, Белла каждый день пыталась убедить себя в том, что её выбор правилен. Но сейчас... Сейчас она была с Джаспером, и дороги назад больше нет. «Не надо было после той ночи ставить меня перед выбором… Выбором, которым я перечеркнула столько жизней».
Вдали показались сразу две машины, и Белла подняла руку. «Серебристый вольво. Нет, не может быть…», она прекрасно помнила, что машина такого же цвета была у Эдварда, только другой модели. Девушка сжалась и уже готова была убежать в лес, ища там прибежища, как машину подрезала другая. Задняя дверца открылась, и Белла Свон, не раздумывая, нырнула в салон. Её тут же окутало теплом. Вздох облегчения и одновременно с ним щелчок закрываемых замков в машине. «Что?», на девушку уставилась алые глаза. В голосе Элис слышались тревога, забота и одновременно раздражение, которое звучало только, когда Свон подвергала себя неоправданному риску. Белла потянула ручку дверцы, но та не поддавалась. Девушка почувствовала себя птицей, попавшей в силки. Она билась и билась, пытаясь открыть дверцу.
– Зачем ты здесь? Что тебе от меня нужно? Мы уже всё выяснили! Выпусти меня, и больше ты никогда не услышишь обо мне. «Никто не услышит… Джаспер, прости меня. Прости, что я опять стану причиной твоей боли. Я люблю тебя», словно он мог услышать её мысли, почувствовать сейчас её состояние.
Белла сдалась, села, она часто и поверхностно дышала, ёрзала на сидении, то откладывала, то вновь хватала свою сумку, создавая много шума; смотрела куда угодно, лишь бы не смотреть её в глаза. Куда-то подевалась вся её смелость и решительность, девушка почувствовала себя такой одинокой, словно осталась одна во всей вселенной. «Где же ты?..»
– Зачем ты приехала? Тебе ведь нет никакого дела до меня. И если уж ты приехала только для того, чтобы выполнить его приказ, то делай это быстрее. Или я сама найду способ, как спасти Эдварда и остальных, – она обняла сумку, опять прижав её к животу и сидела, слегка покачиваясь вперед-назад. – У тебя было множество шансов, почему же ты медлишь? Хочешь, чтобы меня медленно убивало чувство вины? Можешь не стараться, это произойдет и без твоего вмешательства. Не было и дня, чтобы я не думала о своей ошибке. Два года я жила в аду, занимаясь моральным самобичеванием и разрушением, – она прикусила язык, чтобы не обнажить окончательно душу перед Элис. Это было не трудно, потому что зуб на зуб уже не попадал, и девушку бил озноб. Белла, наконец, смогла посмотреть на свою подругу. – Элис, спасибо, что подобрала меня. И спасибо, что не убила меня в Италии… И здесь тоже. Пока…

Машина резко тронулась с места, и Белла, не успев среагировать или пристегнуться, сильно ударилась головой о подголовник переднего сидения. Она терла ушибленный лоб, радуясь, что не было ничего острого, а значит, и нет крови. Надевать пиджак, принадлежащий незнакомому человеку, девушка не решилась, только сильнее обхватила себя руками, распирая плечи. Воздух в салоне постепенно становился теплее, и Свон с усилием стащила мокрую куртку, прилипавшую к телу.
«Что она видела? Как я сажусь в машину? И что тут такого? Маньяк, она сказала маньяк!», Белла тряслась, как осиновый лист. «Выходит, вместо того, чтобы убить, она меня в очередной раз спасает».
– Я не хочу ничьего внимания. Я хочу, чтобы меня оставили в покое и дали закончить то, что я начала. Да, от меня уже ничего не зависит, потому что все решения, принятые мной либо не правильные и приносят страдания всем, кого я люблю, – чуть слышно прошептала она, – либо кто-то вмешивается, не давая осуществить задуманное.
«Страдал из-за меня? Джаспер…», Белла достала из сумки мобильный, включила его: 10 непринятых звонков и столько же смс. «Что я наделала?» Пальцы быстро забегали по кнопочкам: «Джаспер, прости меня. Я тебя люблю! Со мной всё в порядке». Одна мысль о том, что он будет страдать из-за неё, отрезвила, но то, что это сказала ей именно Элис, выбивало из колеи. «Скольким я еще испорчу жизнь, сколько еще пострадают из-за меня?»
– Вы до сих пор любите друг друга, – девушка отвернулась, предполагая, что Элис обернётся на её слова. – Может, нужно забыть о гордости и просто быть счастливыми? Ты исчезла! Просто испарилась куда-то, не отвечала на звонки, смс. Джаспер тебя искал два года, а когда нашёл… Ты просто исходила ядом, видя его. Я не знаю, что произошло, но я обязательно разберусь. Чем он это заслужил? Ладно ты меня сейчас ненавидишь… Но ты нарушала приказ, отданный Аро. Значит, ты еще что-то испытываешь, помнишь… Бешу тебя? Да я всех бешу. Кого-то своей слабостью, кого-то умением притягивать неприятности, кого-то слишком усердной учебой. Всех, кто меня окружает! Всех что-то не устраивает. Я и сама себя бешу…
Белла прижалась щекой к стеклу, за которым был только «размазанный» лес, словно на картинах абстракционистов, а по стеклу текли слёзы. Она пальцем повторяла движение капель, от чего на запотевшем от её дыхания окне появлялись замысловатые узоры.
– Куда ты меня везешь? Кажется, у тебя есть дела поважнее, чем возится с тем, кто тебя бесит. И я буду признательна, если ты меня высадишь на ближайшей развилке.

Дважды повторять было не нужно. Белла закрыла рот и уставилась в окно. По щекам текли слезы. Боль, обида, отчаяние переполнили сердце. Девушка обхватила себя руками, пытаясь успокоиться. «Зря я всё это затеяла. Пусть бы сами между собой разбирались. Но ведь я люблю Элис, как сестру. Прежнюю Элис. Смогу ли я полюбить её такой? Если она перестанет пытаться меня убить, обвинять меня и быть такой… Надменной. Это слишком…».
Машину то и дело заносило на мокром асфальте, а Элис только сильнее вдавливала педаль газа. Её слова о том, что Белла могла быть в одной машине с маньяком, чью машину они преследовали, всё расставили по местам. Свон потянула ремень безопасности и за несколько секунд до того, как машина почти потеряла управление, успела пристегнуться. Резкий толчок, и она повисла на ремне, как тряпичная кукла. Грудь полоснуло боль, и девушка громко застонала. Ей показалось, что где-то внутри что-то лопнуло или сломалось, и она закусила губу, чтобы стон не перерос в крик. Приходила в себя медленно, ощупывая вначале голову, которая сильно ударилась о подголовник, затем осторожно пальцы коснулись груди, слегка ослабив ремень безопасности.
– Жива, – выдавила она. Белла сейчас ясно представляла, что будет дальше. Элис догонит машину как раз в тот момент, когда маньяк будет вытаскивать девушку. Вампирша свернет ему шею. Свон поежилась, вспомнив хватку маленьких ручек. От этого малейшего движения грудь разболелась сильнее. – Ты фары выключи, чтобы он не понял, что его преследуют.
Это были последние слова. Больше она не скажет ничего. Ей предостаточно самобичевания в жизни, чтобы в очередной раз выслушать, какое она никчемное создание, не имеющее право на жизнь и ломающие жизни другим. «Конечно, это только вы принимаете всегда правильные решения. Правильным было то, что Эдвард меня бросил. Правильным было то, что ты видела, как я умираю, прыгнув с утеса. Правильным было то, что он решил вызвать гнев Вольтури и вызвал его. И правильным, конечно, правильным было твоё решение привезти меня в Вольтерру. Да, мы спасли Эдварда, но именно в этот момент подвергли всю семью опасности. И теперь ты мне рассказываешь о неправильности принятых мною решений. Почему бы тебе не обвинить своего любимого братца. Ведь если бы не он… Если бы он тогда на дне рождения не толкнул меня и я не разбила бы вазу, не поранилась, не спровоцировала этим Джаспера, ничего бы не было. А была бы я тогда счастлива?»

«Ну, да, какая же я дура. Она же всё равно быстрее него, зачем ей скрываться. Сидела бы и помалкивала, как тебе сказали. Чего ты вечно путаешься у всех под ногами», её опять бил озноб. Девушка пыталась не стучать зубами, чтобы не злить еще больше ту, которой раньше доверяла свою жизнь. Сегодняшний день поставил… нет, не точку. Он поставил множество знаков вопроса, и Белла размышляла над тем, как сказать Джасперу, что нужно связаться с кем-то, кто может прояснить ситуацию.
«Джаспер, прости меня. Я не знаю, сколько ты выдержишь рядом со мной. Я всегда пытаюсь сделать так, чтобы всем было хорошо, но получается только хуже. А как себя убедить не лезть ни к кому. Вот зачем я вообще потребовала этого разговора. Чего я ждала? Что она простит меня, бросится обнимать, как это было раньше? В свете нынешних обстоятельств, даже если бы она не была Волтури, это было бы не возможно. Нужно выбираться отсюда».
Машина резко остановилась, и грудь опять раскололась от боли. Белла на несколько секунд замешкалась, борясь с замком ремня безопасности. Она хотела выбраться из машины, скрыться в лесу, чтобы её никто не нашёл, хотела сбежать от Элис, чтобы больше никогда не возвращаться к этому разговору, возможно, даже не встречаться с ней. Это значило, что нужно перевестись в другой университет, например, в Сиэтл, а, быть может, вообще куда-то на Атлантическое побережье. Дернула ручку двери, но замки уже были заблокированы. Белла почувствовала себя зверем, попавшим в капкан: выбраться не было возможности.
Конечно, Свон помнила, насколько опасной может быть Элис в схватке. Она зажмурилась и закрыла глаза руками, чтобы не видеть того, что произойдет. «Не хочу. Не могу. Да, она всегда поступает правильно, вот и сейчас она спасает человека, хотя, казалось бы, какое ей дело. Значит, что-то в ней еще осталось от прежней Элис. Только вот мне не достучаться. Хочу сбежать отсюда. Нет. Хочу, чтобы меня вообще не было. Зачем всё это?», по щекам опять потекли слёзы. «Но она сказала, чтобы я думала о нём. Я даже ему причиняю боль своими поступками, решениям, действиями. Сколько я буду мучить всех вокруг. И почему ты не дала мне сесть в ту машину?»
Белла открыла глаза и уставилась на своего несостоявшегося убийцу. Да, не такое лицо она хотела бы видеть перед смертью. Да, разве у смерти есть лицо? Она безлика.
Холодный воздух ворвался в салон вместе с Элис, и машина опять рванула с места. Опять молчание. Гнетущая тишина. Слышно было только сопение Беллы и её ёрзание по сидению.
– Нет, не нужно. Тебе еще машину возвращать. Просто отвези меня до ближайшей автобусной остановки, и я доберусь домой. Сама, – она опять прижалась лбом к стеклу и прошептала, – это было большой ошибкой.
«А куда я пойду? Ладно, пусть высадит меня, потом решу, куда мне ехать», Свон прижимала руку к груди. Даже если ей нужна медицинская помощь, она не признается в этом. Не сейчас и не перед Элис.
Машина мчалась по трассе, возвращая девушек в город. Белла смотрела на изменяющийся пейзаж и ждала, когда машина остановится.