Жизнь прекрасна и удивительна - с этой мыслью Майк покидал корпус общежития, в котором он поселился игнорируя снятую матерью и отчимом квартиру.  Парня вполне устраивало текущее положение дел. Ни кто не жужжал над ухом и не приставал с расспросами. Не было контроля. А главное, ни кто не ждал от него чего-то выдающегося. Да, учеба на дизайнерском факультете, явно не отвечала запросам родного отца Майка. Тот с радостью запихнул бы сыночка в какой-нибудь жутко престижный университет, на управление или еще на какую скучную и унылую специализацию. А Чхве еще в детстве понял, что у него есть талант, талант создавать прекрасные вещи. В его голове зрели планы стать действительно знаменитым дизайнером одежды и не просто рядовой, так сказать casual, а создавать высокую моду. Но Майк, знал, останься он в Южной Корее, ему бы ни за что не позволили заниматься любимым делом. А тут, ни кто не мог ему указывать.
Запах свободы пьянил и одурманивал, казалось, за последние два года,  Майк скинул с плечей огромный камень, что тащил всю свою жизнь. Несмотря на отрыв от семьи, юноша не чувствовал себя одиноким. Ему и одному ни когда не было скучно, да и один он ни когда и не был. Всегда находились люди, которые хотели быть с ним рядом, а Майк это позволял, в конечном итоге, человек животное социальное.
Но начало третьего года обучения принесло несколько неприятностей одновременно. На курсе появился парень, ни чем особо не выдающийся, если не брать в расчет внешность. Что-то а человеческую красоту, Майк умел ценить, так сказать профессиональный взгляд. Но тем не менее, Хейл практически сразу вызвал в юноше резкое чувство антипатии. Они и сталкивались то всего несколько раз на общепотоковых лекциях, но этого хватило чтобы понять - друзьями им не стать. Следующей неприятной новостью стала информация, что отец заблокировал его счет, о чем поспешил уведомить чадо по средством звонка секретаря. Было неприятно? Весьма. Критично? Совершенно нет. Как только Чхве покинул Южную Корею он отказался от денег отца. Не будем лукавить, парню и так хватало средств от матери.
Ну и в завершении новость века. Ему вновь придется посещать психотерапевта. Зачем? Этого Майк и сам не знал. И честно говоря, несколько опешил увидя в своем расписании полторачасовое занятие с профессором Вернером.
- простите.. А это точно мой бланк? - лицо молодого человека выражало озадаченность и недовольство одновременно. Женщина весьма средней наружности, поправив очки в роговой оправе, что надо заметить вышло из моды уже как лет 10, безапелляционным тоном сообщила, что профессор Вернер лично внес консультацию в его расписание  - я, конечно, дико извиняюсь. Но для чего? - вместо ответа, Майк увидел лишь спину секретаря, которая демонстративно отвернулась - что ж. Мэм, благодарю за содержательный ответ и добрую улыбку - не дожидаясь реакции на откровенное хамство, Чхве направился в указанный кабинет
- какого лешего я должен терять время у какого-то мозгоправа? Сейчас начнется лекция о моделях  Yves Saint-Laurent, черт, я действительно хотел послушать. - Майк буквально источал негатив и раздосадованность. Юношу даже посещала мысль не пойти, но попадать на карандаш деканата, Чхве не горел желанием.
Спустя десять минут, молодой человек остановился у указанного кабинета - дышим равномерно, всего полтора часа и все - постучав в дверь, он услышал приглашающую фразу. Дверь плавно открылась и Майк оказался в довольно странном помещении. В нем не было ни единого окна, но тем не менее оно было освещено вполне хорошо. Майк даже успел отметить удачное сочетание цветов подобранное для оформления кабинета
- Профессор Вернер, добрый день - пусть Майку и не нравилась сама идея терять время, но вежливость ни кто не отменял - тут наверное, какая-то ошибка - подойдя к столу за котором сидел мужчина лет 35-40, довольно приятной наружности. Юноша моментально отметил, что для этого мужчины прекрасно подошли бы костюмы от Brioni или же от малоизвестного, в широких кругах, английского ателье Henry Huntsman, так как профессор был весьма высок и хорошо сложен, но даже не это было главное. Гораздо важнее как он себя держал, Майку практически от двери бросилось в глаза некоторое не соответствие обстановки кабинета и его содержания в лице профессора Вернера.
Майк протянул бланк с его рассписанием на весь семестр - может перепутали студентов?

Майк ни когда особо не любил пристального внимания к своей персоне, искренне полагая, что еще не заслуживает его. Может это природная скромность, но скорее последствие воспитания отца, точнее его полное отсутствие. С детства от парня чего-то ждали, предъевляя необоснованно завышенные требования. Именно тогда Майки научился уходить в свой, только ему ведомый мир. Этот прием юноша успешно применял и в более взрослом возрасте. Но чем старше он становился, тем сложнее ему было выходить из этого состояния. Слишком комфортно и уютно было в том, его мире.
Во взгляде профессора, Чхве уловил давно забытые отблески ожидания. Неприятный холодок пробежал по спине, поднимая каждый волосок его тела. Но зарождающееся отторжение было подвалено приятным баритоном с чуть различимой хрипотцой. Майк, сам того не ожидая, буквально впился глазами в собеседника. Чувство опасности, что посетило его мгновение назад растворилось без следа, без какого-либо намека на присутствие.
- Странный человек - эта единственная оформившаяся мысль, которая посетила голову юноши. Он послушно сел на указанное место, не сводя глаз с профессора Вернера. Первое очарование постепенно нисходило, позволяя рассудку вернуть здравость мышления.
- Профессор Вернер, я не понимаю зачем Вы позвали меня? И о чем Вы собираетесь говорить? - Чхве старался не перейти грани дозволенного, но снова проходить через самоанализ и рассуждать о бренности бытия, юноше совершенно не улыбалось. Этого вполне хватило в первый год пребывания в Штатах. Матушка, буквально затаскала сына по специалистам в развитии подростковой психики, в надежде, что они помогут наладить, так давно утраченный контакт. Майк, по самые уши нахлебался всеми известными и малоизвестными методиками. Чего только стоили занятия по обмену энергии или психологические тренинги: Познай себя, Возлюби ближнего. Именно поэтому, сейчас юноша испытывал довольно ощутимый дискомфорт.
Видимо, понимая это, профессор Вернер умело вывел разговор в совершенно иное русло. Дизайн - был и остается страстью Майка. Его всегда завораживали сочетание цветов, разнообразность стилей, фактур. И ни одна тема не могла вызвать в нем столь живой интерес как беседа о высокой моде или моде вообще и не важно чего именно это мода касалась - одежды ли, аксессуаров или последних трендов в дизайнерских решениях в интерьере.
- что? Дизайн. Да. Третий год обучения. Дизайнерский факультет - юноша снова обвел взглядом кабинет. Сейчас гораздо пристальнее и более придирчиво - я заметил необычное световое решение, в отсутствии  дневного освещения. Источники света расположены весьма продуманно и явно со знанием дела, что придает цвету стен более глубокий тон, который в свою очередь не привлекает к себе чрезмерного внимания, но вместе с тем удачно гармонирует с цветом мебели. Если я не ошибаюсь, парты явно не имеют ни чего общего с привычной обстановкой университетских аудиторий.  Так же, не мог не отметить решения с расстановкой, но как по мне, то уместнее было бы поставить столы полукругом, это бы создало иллюзию увеличения пространства и внимание студентов волей не волей было бы сосредоточено на преподавателе. - Майк понял что увлекся слишком поздно - но это исключительно мое мнение - юноша даже несколько смутился, тому как легко он поддался на довольно простой психологический трюк, но как известно, все гениальное - просто. - а он явно знает, что делает. Так непринужденно перевел мое внимание с темы на тему. С этим профессором будет не легко. Но в конечно итоге они всегда дают то заключение, что нужно мне. Но вот только с чего университетскому психологу интересоваться мной? И почему именно сейчас?
- извините, я увлекся - выждав немного времени юноша все же не выдержал - Профессор вы так и не ответили. Что именно я тут делаю. Нет, почему именно я?

Ситуация становилась все более и более странной. Атмосфера царящая в аудитории больше напоминала беседу в гольф-клубе, субботним утром, за чашкой хорошего чая, отец Майка ни когда не пил кофе, только чай и только черный, запах этого напитка юноша узнал бы из тысячи других. По непонятной причине, чем больше Майк находился здесь, тем отчетливее он проводил нити между Вернером и отцом. Разве что в них было одно разительное отличие, Мистер Вернер был более раскован в общении.
Профессор Вернер вел себя непринужденно, он сейчас больше походил на доброго дядюшку или друга, что давно не видел. Можно сказать Чхве почти чувствовал себя комфортно и это настораживало. Разговоры на отстраненную тему, похвала и немедленное воплощение предложений юноши в жизнь, мужчина мастерски переключал внимание собеседника и Майки с трудом старался "не слететь" с главной мысли - что я тут делаю - но снова парень поддался на провокацию Вернера, уйдя от интересующего его вопроса с радостью принялся помогать передвигаться парты.
Когда профессор Вернер встал из-за стола молодой человек довольно отметил, что он был прав, этот мужчина знает КАК надо носить вещи, даже в момент передвигания парт, Вернер сохранял удивительную грацию. Майки, грешным делом, посетила мысль попросить профессора принять участие в его экзаменационном показе, что должен быть на Рождество - двубортный пиджак, брюки классического строгого покроя, цвета слоновой кости с аккуратной строчкой, фетровая шляпа "Федора" в тон костюму и трость, однозначно ему пойдет трость. С сорочкой придется потрудиться, с выбором цвета надо быть очень осторожным иначе гениальное творение можно превратить в ширпотреб. - Майк так погрузился в создание образа, что почти не слушал профессора - о чем я только думаю? - мысленно отругав себя, юноша постарался сосредоточиться на разговоре.
- Профессор, разве не у каждого человека есть какой-то талант? В любом человеке можно разглядеть зачатки той или иной способности. А вот развить их. Вот она основная проблема- Майки улыбнулся такой странной мысли, что говорит общепрописные и всем давно известные истины, да еще кому! Профессору психологии.
Вы считаете, что вы как все, но это не так, Майк - конечно, каждому приятно когда тебя выделяют среди равных, когда намекают на твою исключительность, но в контексте данной ситуации, месте и специализации собеседника, эта фраза выглядела несколько пугающе
- ни кто не хочет быть как все, сливаясь с общей серой массой. Но все же, я не столь уверен, в ваших словах. Я простой студент, который любит моду и все что с ней связано. Но увы, я не уникален и далеко не гениален - Чхве всегда мог дать себе здравую оценку, без прикрас и преувеличений. Он ставил себе цель, добивался её, но редко когда был доволен на все сто процентов. Именно поэтому слова профессора, хоть и польстили его самолюбию, но все же нашли отторжение у здравомыслия.
И вот казалось разговор повернул в нужное русло, как Профессор, вновь сделал неожиданный ход, он предложил Майку изменить мир по своему желанию и видению - это, что? Вызов? - Чхве не терпел соревнования, полагая что нет смысла бежать за кем-то, зря теряя драгоценное время и бесцельно растрачивать энергию и фантазию в бессмысленных попытках обогнать, опередить кого-то более успешного, чем ты сам. Твори, воплощай в жизнь свои идеи и мечты, и не важно, что они не столь хороши или идеальны. Главное, чтобы твои оба мира, внутренний и внешний находились в гармонии. Но сейчас был иной случай. Ему предлагали соревнование с самим собой. А это уже весь заманчивая идея.
Столы постепенно становились на свои места, от чего Майк только сильнее утвердился в верности своего решения - создать мир заново - юноша весьма заинтересовала эта тема - Наш мир не совершенен, хотя не бывает ни чего идеального, в этом вся прелесть окружающего мира. Будь все изначально безукоризненным не осталось бы места для творчества, для фантазии. Но вместе с тем есть много, на столько уродливого и отвратительного, что, волей не волей, хочется это стереть, как неудачный эскиз. Зачастую это что-то привнесенное человеком. Природа не совершает таких ошибок. Если бы я мог исправить этот мир, но у меня была возможность убрать только что-то одно. То, я бы убрал людей. Да. - юноша моментально пришел в себя, испугавшись собственных мыслей. - простите Профессор... Я, кажется, провалил ваш тест

- Понимаете, Майк, в детстве каждый ребенок желает получить все, что видит. И лишь у немногих отсутствует подобное чувство. Становясь же старше, люди все чаще терпят неудачи и разочарования, постепенно осознавая, что мир действительно не идеален и вовсе не принадлежит им. Планы и мечты утрачивают свою реальность, и потому, человек сам себе навязывает дальнейшие ограничения. Некогда, он мог обойти все городские закоулки, а, остановившись, развернуться и пойти в обратном направлении. Теперь, когда от мира уже почти нечего ожидать, его повседневный путь ограничивается работой и домом. И я ни за что не поверю, что каждый достоин подобной участи. Почему такое происходит? Это просто. У всех раз в жизни, появляется то самое разветвление пути, когда он должен выбрать, в каком направлении ему двигаться дальше, именно от этого выбора зависит дальнейшая судьба человека. Однако, именно из-за тех самых ограничений, большинство выбирает не желаемую дорожку, а ту, в которой он больше уверен, которая безопаснее. В итоге ошибается, и вынуждает себя довольствоваться тем, что есть. Оттуда и берется неискренность, неуважение, безразличие и прочий негатив, которого в мире сейчас и без того полно. Так какую бы тропу вы выбрали, ту, что равномернее и надежнее или ту, что постоянно уклоняется, а то и вовсе упирается в тупик? Чего вы хотите от жизни?
- Вы говорите, что любой человек обладает определенным талантом. Возможно, но не каждый нуждается в этом таланте. Не каждый хочет идти по тому пути, который ему предложен свыше. Наверное, потому, великими становятся те, кто продолжает идти одной дорогой на протяжении всей жизни, кто преодолевает все препятствия и ограничения, постоянно его искушающие оглянуться и тем самым оступиться. Если бы великие могли жить вечно, они бы не только продолжали творить все новое и новое искусство, тем самым, украшая нашу серую персистентность, они бы постоянно закрашивали засохшую или сошедшую краску с холста, тем самым не позволяя рисунку под названием жизнь утрачивать свою прелесть, бесценность. Вдохновение берется не из прогресса в прогресс, а из обычных вещей окружающих нас. Да и скучной жизнь кажется только тем, кто постоянно сидит на месте, надоело, руки в ноги и беги, мир огромен и прекрасен.
- Но довольно рассуждать о том, что было и могло бы быть. Это очень глубокая тема, потому, одной беседой не ограничиться. Однако, время идет, а каждая секунда на вес золота, - усмехнулся своему простодушному сравнению Вернер, - вы постепенно приближаетесь к неизбежному концу, так поспешите, ведь у вас большие планы на будущее. Кто знает, к чему все это приведет.
- Что они оставят после себя? Потомков? Захотят ли те знать, какими были их предки? К чему стремились и как звали окружающих их людей? Как они трудились, старались, как стойко сдерживали свое внутреннее эго, дабы не разрушить то, что сумели построить? Люди уходят и приходят, их имена забывают. Время настолько безжалостно, что стирает даже надписи с могильных плит. Те, кто помнил, тоже когда-то умрут. И во имя чего же вы жили? Во что вы верили?
- Если бы я мог исправить этот мир, но у меня была возможность убрать только что-то одно. То, я бы убрал людей. Да… Простите Профессор, я, кажется, провалил ваш тест.
Доктор Вернер усмехнулся:
- О чем вы, Майк? Я вам с самого начала сказал, что целью вашего визита является лишь беседа. Никаких тестов и диагнозов. Знаете, мне было весьма приятно пообщаться с человеком, имеющим свой собственный взгляд на окружающий мир и способного более-менее правильно излагать свою мысль. Несмотря на вашу скромность, я более чем просто удовлетворен, я рад был познакомиться с вами.
И это было какой-никакой, но правдой. Трудно в нынешнее время, встретить кого-то, готового отстаивать свою позицию до конца. Доктор Вернер считал, что нисколько не ошибся, выбрав именно этого юношу. Может, внешне это никак и не выражалось, но внутри стоящего перед ним человека явно что-то было. Это что-то предпочло остаться загадкой, отгадать которую ещё только предстояло. Несмотря на то, что все-таки удалось зародить сомнение в сердце юноши, одно продолжало беспокоить Вернера - ему не удалось до конца подавить свободолюбие парня, несомненно, являющееся его основным и наиболее опасным оружием. Неопределенность Майка Чхве, могла преподнести ещё множество сюрпризов.
- Я вижу, что вы слегка утомились, да и я, если честно, тоже, так что, не будем затягивать. Вы должны ещё раз хорошенько обдумать все, что было сказано между нами в ходе беседы. Это может оказаться важным не только для вас, но и для будущего в целом. Чтобы наша встреча имела хоть какой-то смысл для вас, я скажу вот что… Мы ещё обязательно увидимся, мистер Чхве, когда, покажет время, но оно не заставит долго ждать, уверяю…
Едва он договорил, как в дверь торопливо постучали. Увлекшись молодым человеком, который весьма заинтересовал Вернера, он напрочь забыл рассчитать время так, чтобы разделить интервал между приемом остальных «интересных личностей». Потому, слегка опешил, обнаружив у себя на пороге девушку, ввалившуюся без разрешения. Доктор был принципиальным, и терпеть не мог подобных выходок. Лишь проникнув к этой особе симпатией, предпочел сдержаться.
– Простите, что прерываю вашу беседу. Добрый день, я – Изабелла Свон. Вы меня пригласили на сегодняшнее занятие.
Теперь все встало на свои места. Неудивительно, почему Хайнц не смог почувствовать приближение этой девушки, более того, он сам не представлял, почему избрал именно её. Каким-то необъяснимым образом, она была способна противостоять его давлению и блокировала способность, которая могла позволить понять, из чего следуют заключения об её особенности. Кроме того, молодая особа была весьма привлекательной наружности, что не могло остаться без внимания. Запах исходящий от Изабеллы, имел свою характерную черту, как бы вынуждая наслаждаться, но в то же время, оставаясь недоступным. В нем слились воедино обе сущности: смертная и бессмертная. Он сводил с ума, приглашая снова и снова прокручивать в голове яркую картину своего поглощения, но впасть в безмятежность заставить не мог. И все-таки, основной целью оставалось понять, что за тайна храниться внутри этого создания, привлекшее внимание доктора скорее из-за своей загадочности, нежели очарования.
- Добрый день, мисс Свон… Ничего страшного, проходите, располагайтесь, мы как раз закончили. Вы, вероятнее всего, уже знакомы с мистером Чхве? Удивительный молодой человек. Он дал мне пару дизайнерских советов, коими, я незамедлительно решил воспользоваться.
Доктор указал на недавнюю перестановку и сразу же обратился к юноше.
- Ну что же, хорошего дня, Майк, рад был познакомиться. Если у вас возникнут какие-то вопросы, вы знаете, где меня искать в ближайшее время. 
Пожав на прощание руку, он проводил парня до дверей, после чего, развернувшись, стал наблюдать за девушкой.
- Да, тут придется многое понять, прежде, чем делать выводы… Но если и понимать нечего, то ради чего тратить время? Стоит узнать её получше, а там и видно будет. Стоит ли? Порой есть вещи, которые понять не дано, поэтому, нужно просто брать и извлекать из них пользу. Возможно ли, извлечь пользу из этой девушки, избегая при этом неприятностей?
- Изабелла, прежде, чем вы узнаете, по какому поводу пришлось внести небольшое изменение в ваше расписание, я хочу представиться. Доктор Хайнц Вернер, будем знакомы.

Отредактировано Дио Вентру (28.06.14 08:31 am)

Вваливаться в кабинеты без приглашения уже стало визитной карточкой студентки. Радовало, что в этот раз она не растянулась на пороге, как это уже случалось. Что поделать, Белла просто таки притягивала неприятности и проблемы. Хотя в последнее время невезение, казалось, стало обходить её стороной, но это не было заслугой девушки.
– Привет, – Белла кивнула молодому человеку. Девушка прошла и села за парту. Вернер выпроваживал Чхве. «Нет, Майк только не оставляй меня здесь одну. Я не хочу. Никто не предупреждал, что это будут индивидуальные встречи, мы ведь не в больнице. И даже там существует групповая терапия. Привет, меня зовут Белла, и я люблю вампира. Двух вампиров», она криво усмехнулась, поправила волосы, заправляя за ухо непослушную прядь. Сумка сползла с плеча и легла у ног. Майк поравнялся с ней, она улыбнулась в ответ и так же губами произнесла – прости.
Девушка просила прощения за свой внешний вид, ведь Майк столько сил потратил на то, чтобы Белла выглядела хорошо. Она сразу вспоминала, как увлеченно парень рассказывал ей о моде при первой встрече, как ворчал и сетовал на то, что Белла прячет свою фигуру, не следит за волосами и так далее. Можно было бы сказать, что Майк ей даже заменил в какой-то мере Элис, но разве её кто-то может заменить. Сердце девушки кольнуло от боли и угрызений совести. Вроде всё уже выяснили, расставили точки над «i», но всё равно она сама себя терзала мыслями.
– Да, Майк у нас исключительная личность и любит всем давать советы, касающиеся дизайна в целом, и внешнего вида в частности.
Дверь за Майком закрылась. В этот момент Белла почувствовала на себе взгляд, но не стала оборачиваться. Сердце бешено начало колотиться, ускоряя ток крови. Она ощутила, как пространство вокруг медленно электризуется, и по спине побежали мурашки. Девушка сидела, не шевелясь, каждая мышца напряглась, и Белла ожидала удара в спину.
– Изабелла, – она вздрогнула от звучания собственного имени, настолько непривычно оно было, ведь друзья называли её Беллой, или Белз. Даже некоторым профессорам она позволяла называть себя по-дружески, но давать такое право профессору-«мозгоправу», как его быстро нарекла, Свон не собиралась. По крайней мере, пока. Но в то же время было в его голосе что-то завораживающее, чарующее. Девушке на мгновение показалось, что Вернер произносит её имя, словно пробует его на вкус, наслаждается им, и моментально память извлекла из глубины воспоминание о встрече с Аро. Он так же произносил её имя. «Белле Белла», всего на секунду девушка отвлеклась, а сердце уже трепетало, от переполнявших его чувств. «Нет, это просто невозможно», встряхнула головой, прогоняя наваждение.
– Приятно познакомиться, доктор Вернер, – теперь пришло время Белле изучать своего профессора психологии. Она смотрела, чуть склонив голову на бок, наблюдала за его плавными грациозными движениями, танцующей походкой. Это напоминало пластику хищника, кружащего вокруг жертвы. В кабинете воцарилось молчание. «Почему он так пристально смотрит? Как будто хочет понять мои мысли. Интересно, а он применяет в своей практике гипноз? И использует ли добытые воспоминания? Хотя это же будет нарушением врачебной этики», легкая улыбка касается губ.
Они изучали друг друга, и Белле это не нравилось: слишком пристальное внимание к её персоне всегда напрягало девушку. Она предпочитала оставаться в тени, не высовываться, в кафе всегда занимала самый неприметный столик, в аудитории старалась занять место в последнем ряду.
Закрыв глаза, Белла сделала несколько глубоких вдохов, взяла себя в руки, нарушила молчание.
– Преподаватели редко сами меняют расписание, чтобы встретиться со студентами. Доктор Вернер, Вы ведь меня пригласили сюда не для того, что рассматривать, как под микроскопом?

Белла сидела, положив руки на стол, пытаясь сохранить самообладание. Только сильнее сжимались переплетенные пальцы, выдавая её волнение. Девушка продолжала следить за доктором Вернером. Её настораживало всё: его манера держаться, двигаться, его осведомленность и манера говорить. Вкрадчивый голос заполнял сознание, пробираясь, как зверь на мягких лапах.
«Откуда ему известно? Этого нет в личном деле. Говори отстраненно, не открывайся, не давай возможности проникнуть в твой мир. Молчи, молчи. Не говори с людьми. Не поднимай с души покрова», костяшки пальцев побелели, еще немного, и Белла могла бы сама сломать себе пальцы, если бы хватило сил. Конечно, она понимала, что Вернер прекрасно видел её реакцию. Каждое его слово было отражением её прошлого, как будто доктор сам видел происходящее. Она медлила с ответом, поэтому Вернер продолжил. «Нет, держись. Спокойно. Как там всегда говорила Элис: дыши носом. Вот и дыши. Спокойно и равномерно».
– Искусство? Нет, профессор. Единственным моим талантом стало умение попадать в неприятности. Я, словно магнит, притягиваю их. В остальном же… Нет, других способностей у меня нет. А быть чьим-то вдохновением? Даже если это и так, то мне об этом не известно.
«Предки. Он говорит, как один из старейшин квилетов», Белла вспомнила посиделки у костра, когда Билли Блэк рассказывал легенды племени. Это было незадолго до битвы с Викторией. Битвы, расколовшей её жизнь на «до» и «после». Поморщилась от воспоминаний о Джейкобе и чуть заметно дернула плечом, словно сбрасывала невидимую руку. Расцепила пальцы и подперла ладонью щеку. Было в этом жесте что-то ребяческое, ведь обычно так делают дети, когда заинтересованно слушают сказку или приключенческий рассказ. На самом же деле девушка была растерянна и поражена, насколько точно подбирает слова психолог. Именно под маской заинтересованности она и пыталась спрятать истинные чувства.
– Да, я действительно похожа на отца. Но сейчас мы видимся намного реже, потому что не всегда выпадает на выходных возможность поехать к нему. И Вы правы, чтить родителей – это долг каждого ребенка, и в ближайшее время я обязательно выберусь к отцу.
«Наркотик», и снова волна воспоминаний. «Ты мой личный сорт героина… Как ему удается это? Извлекать на поверхность то, о чем столько времени пыталась забыть. Черт», она нахмурилась. «Что-то в этом профессоре есть странное и непостижимое. И опасное. Нужно завязывать с этими знакомствами, неизвестно, куда это меня приведет».
– Что касается остального, боюсь, вы сделали не правильные выводы, – слегка прищурилась, всматриваясь в ушедшего в тень доктора Вернера. – Я иду своей дорогой. И никому неизвестно, куда она меня приведет. Да, я, как и все, совершаю ошибки, расплачиваюсь за них. Я радуюсь, живу, люблю, плачу, грущу – в общем, я живу обычной жизнью, как и большинство людей. Во мне нет ничего интересного.
У Беллы включился защитный механизм, и она отступала, говоря общими фразами. Она пыталась сосредоточиться, но ей не хватало воздуха. Все-таки отсутствие окон вызывало тошнотворный приступ клаустрофобии.
«Ничего интересного, кроме того, что тебя всё время окружают вампиры да оборотни, и ты живешь и мечешься меж двух миров. Живешь, как в сказке. Но легко ли в ней жить? Здесь всё непонятно, неизвестно и странно. Нельзя и шагу ступить, чтобы не влипнутьв  какую-нибудь историю», погрузившись в размышления, она не заметила, как стала большим пальцам очерчивать свои губы. «Я запутываюсь всё больше и больше. В жизни, чувствах, мыслях, эмоциях».
– Помочь мне? – голос Вернера вырвал её из размышлений. – Доктор, я не совсем понимаю, о чем Вы говорите.
«Как же, так я и признала вашу правоту, профессор-мозгоправ. Чтобы вы на радостях назначили мне пару-тройку сеансов психотерапии? Копались в моих мозгах, воспоминаниях».
– О каких сетях идёт речь, – Белла с интересом смотрела на Хайнца Вернера, ожидая ответа. Она впервые после ухода Майка улыбнулась.

Весь разговор вызывал всё больше воспоминаний, слишком болезненных, чтобы оставаться хладнокровной, слишком счастливых, чтобы не выдать себя с головой. И чем дольше она находилась в кабинете, тем сложнее становилось дышать. Белла положила руки на парту, вытянула их, обрадовалась прохладе столешницы, как какому-то чуду. Откинулась на спинку стула и расслабилась. Равномерное дыхание помогало побороть тошноту. «Вдох. Три…  Четыре… Выдох. Три… Четыре…», она отсчитывала ритм. Наверное, так чувствует себя птица, попавшая в силки: чем больше барахтаешься и стараешься выбраться, тем больше путы сдавливают тебя, недаром говорят: коготок увяз – всей птичке пропасть. Потом птица, окончательно выбившись из сил, чуть живая смиряется с ударом судьбы, перестает трепыхаться. Её пересаживают в клетку и ждут чудесного пения. Но если она и начинает петь, то лишь о своем палаче. Была ли такой птицей Белла? Попала ли она в сеть, расставленную для неё Вернером? Однажды она уже попала в ловушку.
«Опять вопросы об искусстве. Куда он меня заманивает? Что хочет выведать? Он пытается меня отвлечь и увлечь», девушка рассмеялась, когда услышала то, что Хайнц назвал стишком.
– Доктор Вернер, Вы меня рассмешили. Разве такое можно назвать искусством? Надеюсь, Вы не серьезно? Моя же причастность к миру искусства минимальна. Да, я люблю литературу, живопись и хорошую музыку, именно поэтому я учусь на факультете искусствоведения. И это всё. Каждый должен заниматься своим делом. Поэты и писатели – создавать литературные шедевры, художники – писать картины, скульпторы, музыканты, композиторы, актёры – каждый должен быть на своём месте… Я не пишу, не рисую, в детстве занималась танцами, но, увы… никаких успехов, – она вздохнула. Слишком яркими были воспоминания о последнем визите в школу. Белла сомкнула руки, пальцы осторожно и нежно пробежали по шраму в виде полумесяца на запястье – предсмертный подарок от Джеймса. Конечно, был еще десяток переломов и ушибов, но раны зажили, а шрам навсегда будет напоминать о событиях той ночи. Медленно облизала пересохшие губы. – Успех танца зачастую зависит от того, кто ведёт. Ведь это – всегда диалог: мужчины и женщины, танцора и зрителя. Танцем можно сказать то, чего иногда не выскажешь словами.
В глазах на секунду отразилась боль – воспоминание о прошлом, но девушка встряхнула головой, прогоняя их, и вновь улыбнулась. Волосы рассыпались по плечам, и Белла заправила непослушную прядь за ухо.
– Я рада, что Вы не стремитесь никого записать в свои пациенты. А опоздала я потому, что администрация нашего факультета никогда не спешит уведомить об изменениях в расписании. Вот и пришлось мне вначале зайти к Джейсону, простите, профессору Кросби, а потом уже искать Ваш кабинет. И мне показалось, что Вы были даже рады моему опозданию, ведь это дало возможность побеседовать с Майком наедине.
«Иначе, почему вы его так быстро выпроводили? Если предполагалась коллективная работа, он бы не ушел. Вы же его просто вытолкали за дверь», Белла рассмеялась собственной мысли, но тут же смех оборвался, повиснув в воздухе. Девушка сильнее прижалась к спинке стула, её зрачки расширились: выпад Вернера её напугал. Несколько раз быстро моргнула, судорожно, почти со всхлипом втянула воздух.
«Измениться», она заворожено следила за его медленными и плавными движениями, сосредоточилась на его мягком голосе. «Раньше был человек, вампир, ради которого я хотела измениться. Сама просила о том, чтобы он оборвал мою жизнь… А теперь? Что теперь? Неужели ты не хочешь быть с Джаспером? И ради него стать такой же? Избавить его от постоянного страха причинить тебе боль?», опять покусывает уголок нижней губы, закрыла глаза, представляя себя сильной и не уязвимой. И снова сомнения. «А нужно ли это Джасперу? Мы с ним никогда не обсуждали этого. Он меня ни к чему не принуждает, не требует, и рядом с ним, даже оставаясь человеком, я чувствую себя в безопасности. Нужно будет серьезно поговорить, только выбрать подходящий момент».
Очнулась, когда Вернер уже почти нависал над ней. Их разделяло всего полметра. Такая опасная близость. Он смотрел на неё сверху вниз.
– Доктор, я не знаю, о каких изменениях идет речь, но, – Белла подняла голову. Их глаза встретились, его, скрытые за темными стеклами очков, и её, похожие на глаза маленького олененка, – важно изменяться, но не изменять себе.
«Даже со всеми присутствующими в ней вампирами, оборотнями, опасностями, погоняли и побегами», опять недосказанность, заставляющая задуматься.

– Доктор, Вернер, я не сильна в детской поэзии, а это стихотворение, как я предположу, рассчитано именно на такую аудиторию. Я приношу Вам извинения, если оскорбила Ваши литературные вкусы, – она не пыталась оправдаться, просто констатировала, что все люди разные. – Сколько людей – столько мнений. Кому-то кажется, что картины Дали – «мазня» выжившего из ума, а я нахожу в них глубокий смысл. Кто-то слушает популярную музыку, а для меня это грохот и примитивный текст, не имеющий ничего общего с гармонией звука. Я предпочитаю классику. Никому не навязывая своего мнения, я умею уважать чужое.
«Черт», она опять вздрагивает от собственного имени. «Белла! Белла! Белла!!!», мысленно кричит, и уже готова поправить Хайнца Вернера, но это будет означать одно: она впускает его в свой мир. Этого сделать девушка не могла, не хотела. В Вернере была какая-то тайна, заставляющая насторожиться, какая-то странность. Например, он носил в помещении темные очки, скрывающие его глаза. Ладно бы на улице, но в кабинете… Белла вздохнула и прикусила язык, чтобы не взболтнуть лишнего.
– Мне кажется, мы изначально говорим на разных языках, оттого и не понимаем друг друга. Рождаясь, человек не знает, для чего он приходит в этот мир. Он ищет себя. В лучшем случае, находит дело себе по душе, раскрывает талант и дает ему развиваться, играть, подобно бриллианту на солнце. В худшем ему придется жить по схеме: дом – работа – дом. В чем смысл моей жизни? Я не знаю. Я ищу. А пока я просто живу! А в чем смысл Вашей жизни доктор?
«Да, я живу, я наслаждаюсь каждым днём, проведенным с любимым», на губах заиграла улыбка. «Каждым мгновением, ведь у него есть вечность, а у меня её нет», улыбка медленно сошла на «нет». Девушка намеренно избежала ответа на вопрос о семье, слишком уж много она сегодня разболтала о личном.
– Конечно, я ничего не знаю, доктор. Ни кто такой Бенджамин Франклин, ни кто Вы, ни тем более, кто я. Я не знаю ровным счетом ни-че-го. Я верю тому, что видят мои глаза. «А видели они слишком многое, то, что другие могут увидеть только в сказках или фильмах ужасов». Я верю тому, что слышат мои уши. Я верю событиям, свидетелем или участником которых я становлюсь.  Верю тем, кто сам был свидетелем тех или иных событий. У каждого своя правда, и любой факт можно вывернуть на изнанку при большом желании и преподнести в том свете, в каком выгодно конкретной стороне. И если говорить об истории, то Вы, доктор, тоже не были свидетелем давних событий. – Хайнц Вернер отступал, и как только оказался на безопасном расстоянии, Белла встала из-за стола, подняла сумку и забросила на плечо. – Доктор, Вам кажется, что большинство людей поклоняется золотому тельцу. Может, не стоит всех грести под одну гребенку? – короткая пауза, а потом Свон выпалила, не задумываясь, – а в чём смысл Вашей жизни?
Чувствовала ли он себя оскорбленной? И да, и нет. Белла с детства привыкла заботиться о близких, о Рене, потом о Чарли; она никогда не гналась за богатством, привыкла рассчитывать на свои силы. Она даже чувствовала себя неловко, когда принимала подарки. Поэтому слова Вернера её сильно задели, и продолжать разговор в подобном тоне она не хотела.
– Простите, доктор, но мне наша беседа напоминает театр абсурда.  Не понимаю, к чему Вы устроили всё это представление, – она показала на мусорное ведро. – Если Вашей целью было показать свое превосходство, что ж… Вы добились своего. Но, у Вас, наверное, слишком много дел, и скоро придет новый студент для беседы с Вами. Не буду Вас отвлекать. Прощайте.
«Прощайте, доктор Вернер, надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся».
- Грехи других судить Вы так усердно рветесь, начните со своих и до чужих не доберетесь, - тихо прошептала Белла, цитируя Шекспира.

Тревожно было осознавать, что в этой самой девушке, сидящей перед ним, запечатлена великая сила. Она была в его руках, но также поспешно ускользала сквозь пальцы. Неразумно было бы предпринимать какие-то действия прямо сейчас, так как девушка казалась далеко не беззащитной. Разбавляя составленные в чертогах разума эпизоды из жизни Изабеллы Свон с горькой правдой жизни, он видел, как ею овладевают противоречивые эмоции. Несправедливость. Может быть. Было любопытно прощупать со всевозможных сторон психическую восприимчивость жертвы. Уже не имело значения, что представляет из себя мисс Свон, студентка Портлендского университета, все важные качества отражались в её глазах, мимике, все, что нужно было услышать, было сказано, она прошла самый первый и важный экзамен, заблокировав каким-то образом его способность. Настал его черед разгадывать тайны.
- Люди – хозяева своей судьбы, - согласно кивнул доктор Вернер. – Но время людей не безгранично.
Произнеся эти слова более чем четко, он в последний раз заглянул в глаза необычной особе, найденной скорее вследствие удачи, нежели простому стечению обстоятельств. Она была не глупой, и потому, наверняка уже поняла, что незапланированная беседа была лишь предлогом для чего-то большего и не менее опасного. Игра только начиналась, но враг уже знал слишком многое о жизни «ничем не примечательной» мисс Свон.
На последующие вопросы он предпочел не отвечать, лишь коротко улыбнулся и отошел к своему столу, погрузившись в мысли, как делал постоянно, теряя интерес продолжать разговор. – Их время не безгранично. Что толку тратить это время на слова, не имеющие смысла в дальнейшем? Ход сделан, противник бежит, нет ничего легче, чем напасть со спины. Однако, внутреннее чувство не переставало подсказывать – рано, можно получить гораздо больше, выждав подходящего момента.
- В чем смысл вашей жизни, доктор?
- Куда проще вашего, Изабелла. Мне не безразличен этот мир, в нем мой смысл жизни.
Он слышал последние слова, слетевшие с уст студентки, перед тем, как та покинула кабинет. Слишком знакомые и близкие по значению строки, чтобы каждый раз по новой прокручивать их в голове, но он каким-то образом зацепился за них. Его век куда продолжительнее, чем век этих молодых людей. Прошло не одно тысячелетие, но он так ничего и не предпринял. Сколько случаев выпадало за столь длительный период, и не один не был использован. Чего на самом деле он ждет? Что такого должно произойти, чтобы он, наконец, решился? Уверен ли в правильности выбора своего пути или за время, проведенное среди людей, он перенял их способность совершать ошибки? Сколько боли сам причинил этому миру, откладывая задуманное. – Вы меня затронули, Изабелла, браво. Я буду тщательно наблюдать за вашими успехами. Наша следующая встреча состоится куда раньше, чем вы предполагаете…
В дверь постучали во второй раз. Уйдя в себя, он совершенно не заметил присутствия в помещении последней на сегодняшний день гостьи. То была очень привлекательная девушка, обучающаяся на одном курсе с двумя предыдущими посетителями. Поверх спортивного костюма на ней была надета легкая курточка, как бы компенсирующая не подобающий месту вид. Особое внимание привлекли красивые пропорции подтянутой фигуры незнакомки, подвижность которой отличала элегантная гибкость, это невольно наводило на мысль об очередной творческой личности.
- Здравствуйте! Вы меня вызывали? Мне интересно, чем я удостоена такой чести.
Её голос не скрывал ноток раздражения и возмущения, кроме того, юная особа явно спешила и не планировала задерживаться надолго. Согласно кивнув, доктор указал рукой на неопределенное место перед собой, после чего, специально растягивая слова, медленно протянул:
- Добрый день, мисс Фейра. Вы торопитесь? Если вы сами себя не станете задерживать, думаю, мы быстро справимся. У вас сейчас по расписанию физическая культура? Хорошо… Надо признать, вы в отличной форме. Занимаетесь дополнительно?

Отредактировано Дио Вентру (08.08.14 08:24 pm)

Сконцентрировавшись на лице дерзкой гостьи, он медленно сел за свой письменный стол дубовой отделки и закинул на него ноги. Начало разговора нисколько не затронуло его самолюбие, наоборот, ему стало печально от осознания того, что такие чистые и юные души способны на столь нескрываемую агрессию и злобу. Невоспитанность молодой девушки характеризовала лишь её саму, и никак не могла отразиться на их дальнейшем разговоре. Как бы не старалась она подколоть доктора Вернера своими примитивными и саркастическими выражениями, а-ля дитя трущоб, речи о том, чтобы пойти у неё на поводу, быть не могло. К тому же, встреча была организована не для словесных споров и глупых игр в гляделки, время поджимало, а значит, пора было переходить к сути дела.
Пропустив мимо ушей половину сказанного девушкой, доктор взял со стола письменную ручку и начал безынтересно разглядывать её, время от времени поворачивая между пальцев. Противоречивое чувство возникло внутри его бессмертного и не менее расчетливого сознания, а дарованная в помощь интуиция, то и дело давала понять, что перед ним в дверях продолжает стоять действительно интересный экземпляр, хоть и с напрочь отсутствующими манерами. Так к чему ближе склониться, собственным традициям или убеждениям, ощущаемым способностью?
Информация, слетевшая с уст мисс Фейра, оказалась весьма полезной, к тому же, он вновь заметил, как легко и непринужденно они ею делятся. Интересно, задумается ли над сказанным она после, когда уже выйдет из этого кабинета и направится в спортзал? Учитывая некомпетентность юной особы, вряд ли.
Дождавшись конца диалога, он вновь обратил взгляд на гостью и задумчиво заглянул в её темные глаза, собираясь задать ещё несколько вопросов, но не тут-то было. Только Вернер открыл рот, как та, прервав его, при этом, явно дав показать, что заметила, продолжила свой язвительный монолог по поводу медальона, висевшего на её тонкой шее. Откуда, с чего она взяла, что его заинтересует безделушка, он понятия не имел, но это начинало слегка выводить из себя. Украшение и вправду было привлекательным, но кажется, особой ценности не представляло. Подобные этой «мисс очарование» любят украшать себя всякими цацками, купленными на распродажах в различных торговых лавках. Однако, на медальоне был выгравирован некий символ, особенно привлекший его внимание, после замечания девушки. Было в нем что-то знакомое, но забытое, подобно всему тому ненужному, что он предпочитает стирать из головы. Ладно, после можно разобраться.
- Наверное. Вам многим пришлось пожертвовать, ради того, чтобы стать лучшей в своем кругу и добиться подобных успехов? А что планируете после? Европа огромна и прекрасна…
Улыбнувшись, доктор Вернер встал из-за стола и, быстро преодолев небольшое расстояние, встал ровно перед девушкой. Её запах был привлекательным, но сильно отличался от восхитительного и непостижимого аромата убежавшей недовольной мисс Свон. В отличии от неё, все карты, имевшиеся в ассортименте мисс Фейра были раскрыты перед глазами. Род деятельности и физического развития говорит о том, что из Тайдэ получился бы первоклассный воин, способный дать отпор любому бессмертному, включая сильнейших из них. Озлобленный характер мог перерасти в неконтролируемую ярость, готовую заставить поплатиться любого восставшего против неё. К тому же, талантливая танцовщица собралась гастролировать за океаном, а это упростило бы дело. Полезное приобретение.
Положив на ладонь листок бумаги, доктор написал на нем несколько цифр и протянул озадаченной девушке.
- Я сам из Европы, мисс Фейра. Вижу, вы и вправду талантливы, поэтому хочу сделать вам небольшой подарок. Там я имею некоторые полезные связи среди культурного общества и с радостью представлю вас лучшим мастерам искусства танца. Все, что требуется от вас – звонок по этому номеру. Право же, не стоит отказываться от столь удачного случая. Подобный шанс выпадает всего раз в жизни, вы это должны понимать. Кто знает, что вас ждет по истечению контракта…

Отредактировано Дио Вентру (19.08.14 08:10 pm)

Ситуация с девушкой принимала все более неожиданный оборот. Поначалу ему казалось, что она совершенно недовольна тем, что её побеспокоили и оторвали от излюбленного занятия, но теперь создавалось впечатление, что та пришла лишь с одной целью - показать себя. Удивленно приподняв бровь, доктор наблюдал за студенткой и пытался найти смысл в том, что она говорит, потому как общей связи с тем и другим не наблюдалось. Дав номер, тем самым он показал, что она может быть свободна, и идти на все четыре стороны, но на этот случай, у неё видимо было также свое мнение. – Вот так экземпляр.
- Мисс Фейра, я очень рад нашему знакомству, хоть и не вижу взаимности с вашей стороны, но все, что касается дальнейшего жизненного пути – ваше личное дело. Не подумали ли вы о том, что рассказывать подобные вещи едва знакомым людям – опрометчиво?
В конце-то концов, не воспитывать же ему взрослую девушку, давно способную самостоятельно принимать решения, да ещё и обладающую подобным характером. На это просто времени не хватит. Да и терпения.
Закончив, наконец, свой эксцентричный монолог, дамочка порвала данную ей бумажку с номером и, как бы желая увидеть реакцию собеседника, подняла на него взгляд. Призадумавшись, доктор принял равнодушное выражение лица и покачал головой. – Все-таки порой, даже самый надежный и проверенный временем опыт, дает неверное представление. Обладать способностью видеть в людях потенциал – полезно, но на этом не заканчивается предстоящий труд, наоборот, является только началом пути к достижению цели. Девушка охарактеризовала себя не с лучшей стороны, потому как к личности, доктор быстро потерял к ней интерес. А раз так, будет ли она стоить потраченного времени после и как часто будет менять свое решение?
- Желаю вам всего наилучшего, Тайдэ. Особенно в покорении сцены, отвергнув таким эффектным жестом моё добросовестное предложение, вы достигните больших успехов. Прощайте.
Слегка улыбнувшись, Вернер развернулся и отправился в дальний конец помещения, где опустился за последнюю парту и раскрыл недочитанную книгу. – Чем дальше, тем сложнее становится. Время так быстро летит, что уносит с собой и нравственность людей. Что дальше? Все, что удерживает их в общем родственном кругу – капли оставшейся человечности, сострадания, жалости к ближним. Не осталось больше интереса к жизни, есть лишь интерес прожить её.