В приемном покое больницы скорой помощи, куда бригада парамедиков привезла Беллу, было слишком шумно. У девушки раскалывалась голова, ломило всё тело и болела нога. Еще в машине врачи её успокоили, сказав, что перелома нет, но Свон ждала, когда же ей сделают рентген. Она сидела на кушетке и прижимала к себе рубашку Джаспера.
«Как он там? Конечно, ему жалко машину. Мне бы тоже было жалко. Интересно, что он сказал полиции, и как скоро его отпустят. Придет ли он ко мне? Глупости, конечно, придет!», Белла видела, как переживал Джас, когда её забирала машина скорой помощи. Поверить в то, что после такой аварии «всё будет хорошо», как утверждали врачи, было сложно. Доктор возник словно из ниоткуда. Свон даже не услышала, как заскрежетали металлические кольца, когда отодвигалась шторка, отделяющая пациентов друг от друга.
– Изабелла Свон? – мужчина лет тридцати перевел взгляд с истории болезни и вопросительно посмотрел на девушку, одарив её ослепительной улыбкой. – Я доктор Дженкинс.
– А? Что? – Белла повернула голову и уставилась невидящим взглядом на врача. Прикосновение теплых рук заставило вздрогнуть – девушка уже забыла это ощущение, ей нравилась прохлада тела Джаспера. Вначале в один глаз, потом во второй ударил яркий свет. – Когда мне можно пойти домой?
– Для начала нам нужно понять, насколько тяжелые травмы вы получили? – врач подозвал медсестру и уже через минуту рядом стоял лоток с нитками и иголками и ватными тампонами. Белла сжалась. Она сидела молча всё время, пока врач обрабатывал рану на голове, накладывал швы, с облегчением вздохнула, когда он наклеил пластырь. – Теперь попробуйте встать.
Девушка оперлась на здоровую ногу и поднялась с кушетки.
– Вот видите, доктор, всё в порядке. Я могу идти домой? – она не унималась, настаивая на своём, но доктор жестом показал, что нужно сделать несколько шагов. Как только Свон перенесла вес на больную ногу, тут же застонала и начала падать. Руки Дженкинса подхватили её и усадили обратно на кушетку. Бинт плотно сжал голеностоп.
– Белла, можно Вас так называть? Вы же сами прекрасно видите, что домой Вам рано. Вывих Вам вправли еще в машине скорой – ребята прекрасно поработали, но Вам всё равно придется переночевать здесь. У Вас сильное растяжение, и по большому счету мы должны наложить гипс.
Но Белла его уже не слушала. Он рассказывал, как ей повезло, что она скатилась в глубокий кювет; именно это спасло её от взрыва. «Да, да, и этот "кювет" носил такое прекрасное имя. Знали бы вы, как я спаслась… Джаспер, где же ты?», она погладила рубашку.
– Сейчас Вас проведут в палату, и Вы сможете отдохнуть, – доктор нежно погладил её по руке и опять ослепительно улыбнулся. – А я чуть позже зайду.
Палата ничем не отличалась от тех, в которых Белла лежала раньше. «Вот был бы тут Карлайл, он бы меня сразу отпустил домой», девушка переоделась в ненавистную больничную одежду, и медсестра помогла ей забраться на койку. Свон потянулась и взяла рубашку, несмотря на все протесты медсестры. Разгладила её и положила рядом с собой на подушку. Осторожно уложила голову, вдыхая такой родной запах – запах свежести, геля для душа и Джаспера. Успокоительное и обезболивающее, которое вкололи уже в больнице, начали действовать, и Белла провалилась в темноту.

Ей было тепло и спокойно. Она впервые чувствовала себя легкой и неуязвимой. Смотрела на себя со стороны и любовалась разительными переменами, происшедшими в ней: сильнее, грациознее, пластичнее – она стала хищником. Хищником, выслеживающим свою жертву. Бросок и… Перед глазами растекается красное пятно. Боль… Она возвращает и вырывает из сладкого забытья. Капельница подает новую порцию лекарства, и сознание отключается.
Несколько раз девушка приходила в себя, но тут же отключалась: организм боролся с болью и стрессом. Опять безвольно закрыв глаза, она отключилась от внешнего мира. Осталась только она и боль. Боль, которая пронизывала все тело: руки, ноги, пальцы на ногах, спину, грудь.
Действие лекарств заканчивались, и боль снова возвращалась. Сквозь пелену слышала голоса, но не могла разобрать, кто и что говорил. Прохлада так успокаивала, и девушка пыталась ухватиться за неё, как утопающий за соломинку. Но прикосновение было мимолетным, почти невесомым. «Куда ты убегаешь? Ты всё время бежишь от меня? Ты боишься? А я нет. Вернись...»
Ресницы задрожали и Белла открыла глаза. В палате царил сумрак, свет был выключен, окна завешены, и сквозь жалюзи проникали только слабые лучики. Она смотрела в потолок, рассматривая начавшую трескаться побелку. «Сколько времени я проспала? Интересно, когда доктор-как-его-там-зовут отпустит меня домой? Я не хочу оставаться здесь. Как минимум я хочу в свою мягкую постельку, максимум – еще бы душ принять или ванную. Если я устою на ногах». Обвела взглядом палату и улыбнулась. В кресле, которого даже не заметала, когда её привезли сюда, сидел Джаспер.
– Привет, незнакомец, – прошептала она, приподняв голову, и улыбнулась. – Ты пришел…
Попыталась сесть, но боль вернулась, и Белла опять опустилась на подушку. Голова упала на рубашку, и девушка вдохнула самый прекрасный запах в мире – его запах. Повернув голову так, чтобы видеть его лицо, изучала Джаспера. Он нахмурился, и девушка почувствовала раздражение и злость, росли в нём.
– Что случилось? – поманила рукой к себе. – Какие-то проблемы с полицией? Или…
Она знала, что если он здесь, значит из участка его отпустили, но в то же время она оставляла ему личное пространство. «Захочет – расскажет», подумала она. «А пока нужно наслаждаться тем, что он рядом. Ведь никогда не знаешь, чем закончится очередная история в твоей жизни, но пока она длится, нужно ценить каждый момент, каждую секунду, каждый миг».