Город медленно погружался в сумерки, когда автомобиль покинул пределы поместья, где располагался штаб, если это так можно назвать, Церкви Нового света. Водитель всю дорогу молчал, да и у Беллы не было особого желания с ним говорить. Она думала о том, чему свидетелем она стала, какой информацией теперь обладает, вертела в руках телефон, любезно предоставленный ей Лукасом взамен погибшего в огне.
Если бы всё так просто было заменить, с грустью подумала девушка, переворачивая в руках этот телефон и борясь с желанием опустить стекло и выбросить аппарат к чертовой матери, но… Денег на покупку нового у меня сейчас нет, а просить помощи не у кого. Разве что у Леонардо.
Она вздохнула, съехав еще ниже, и теперь Белла почти лежала на заднем сидении авто. Она даже не пыталась запомнить дорогу – не хотела больше возвращаться в это место. Сам довольно эксцентричный хозяин, которому бросилась на выручку Свон, ей понравился: вдумчивый, начитанный, хоть и видно, взбалмошный, что не характерно для священников. Он не читал ей проповеди и не говорил обычные для утешения фразы. Он позволял себе более тесные для пасторов контакты, и всячески отвлекал Беллу от мыслей о случившемся. И если бы не те знания, которыми Лукас поделился с Беллой, возможно, она бы захотела продолжить с ним общение. Но её настораживало и отталкивало слепое поклонение, которое успела заметить девушка у тех, кто окружал Луку. Все вокруг превозносили его, причисляя к лику Святых.
Вампиры, покачала головой. Ну, не бывает такого. Ну, как Бенджамин мог оказаться вампиром? Что они вообще говорят? Нельзя обычного убийцу… Оправдывать детскими сказками. Но Лукас… Он ведь…
Машина резко затормозила и девушка, не прощаясь и ничего не говоря водителю, поспешно покинула салон, забрав белую в тон пальто сумочку. В ней была одна-единственная вещь – пистолет. На кой черт Белла согласилась взять его, она не знала. Но Брэндон и Лукас были настолько убедительными, что противостоять мнению двух мужчин, выискивая аргументы, не было сил.
По улице, где водитель высадил Беллу Свон, сновали прохожие, а над ней даже не возвышалась, а грозно нависала, подчеркивая своё величие, Космическая игла – визитная карточка Сиэтла. Неподалеку находился музей, в котором Белла коротала часы, когда ей надо было подумать. Еще студенткой она частенько заходила сюда, а позже, когда стала искусствоведом, она еще и получила пропуск в спецхран музея. Именно сюда Свон и направилась, свернув в неприметный узкий переулок между зданиями, чтобы зайти через черный ход.
Она поздоровалась с охранником, быстро объяснила ситуации, и он выписал ей временный пропуск, прошла к стеллажу, где были расположены альбомы со старыми фотокарточками: выцветшие, растрескавшиеся от времени и не привального хранения еще до того, как они попали в музей. Девушка любила их рассматривать, словно так можно было перенестись в другую эпоху. Но сегодняшний визит её был недолгим. Она уставилась на фотографию. Быстро перевернула её и прочитала надпись «Майор Джаспер Уитлок, Армия Конфедерации, 1862 год», а еще значился номер стенда в выставочном зале музея.
– Что? – Белла огляделась по сторонам, надеясь, что не привлекла к себе внимание. – Этого не может быть.
Девушка включила дополнительную лампу и взяла увеличительное стекло. Фото определенно было настоящим, четким и в хорошем состоянии. Можно было предположить, что Бенджамин был много раз пра- внуком мужчины с фотографии, но эту ухмылку подделать было нельзя!
Белла осторожно спрятала фото в сумку, чтобы никто не увидел, и поспешила в зал, где под стеклом располагались еще фотографии, отражающие события той войны.
Нет, я отказываюсь в это верить! Как такое может быть? Но Лукас сказал… Теперь слова священника о том, что он знает этого Бенджамина, приобретали совсем иной смысл. Картинка из осколков собиралась в целостное полотно: Белла Свон оказалась втянутой в «войну, которую ведет человечество против вампиров». Именно так сказал священник Церкви Нового света.
– И зачем им понадобилась я? – тихо проговорила девушка, но в пустом зале голос прозвучал слишком громко. Белла улыбнулась сотруднице и жестом показала, что всё в порядке.
Сердце колотилось, и казалось, что в голове работает какая-то адская машина, но, когда Свон слегка приподняла крышку, сигнализация не сработала. Перед ней был стенд, с фотографиями. Белла всматривалась в лица, выискивая знакомые черты.
Вот он – справа, склонив голову на бок, Белла рассматривала мужчину в военной форме. И как я сразу не распознала военную выправку?
Она даже не отдавала себе отчет в том, что любуется этой полковой фотографией, и так хотелось вскрыть этот стенд и достать еще и это фото.
Мурашки побежали по спине, когда Белла заметила отражение рядом с собой. Волнистые волосы были так же непослушны, но больше ничто не выдавало в мужчине события прошлой ночи. Девушка резко развернулась и застыла. Сердце пропустило несколько тактов, словно готово было замереть навсегда.

Оглушительно стучало сердце, но Белла отчетливо слышала слова Бенджамина, или Джаспера, сейчас она была в замешательстве. Его голос всё так же, как и при первой встрече, обволакивал своей бархатностью и мягкостью.
– Откуда? – «ты знаешь» так и не было произнесено. Глаза Свон от испуга стали еще больше и в уголке блеснула слеза. Сейчас её карьера могла бы бесславно окончиться, даже не начавшись, потому что говорить, что фото подкинули, бессмысленно.
Но стоит ли так уж дорожить своей работой и карьерой, когда на кону твоя жизнь? Белла только слегка вздрогнула и громко втянула воздух, закусывая губу и покорно склоняя голову на бок, когда прохладные пальцы обхватили её запястье. Он с легкостью мог сломать ей руку, но почему-то медлил, ведь и Белла не собиралась ничего предпринимать: ни звать кого-то на помощь, подставляя старушку-смотрительницу, ни убегать, наперед зная, что это невозможно, если только Джаспер сам не позволит ей от себя уйти. Она смотрела ему в глаза, пока не защипало от боли, потом закрыла, медленно облизала губы. Как бы не пыталась она скрыть свой страх и показать свою самоуверенность, но она дрожала, как лист на ветру.
Свон заметно вздрогнула и задохнулась, отпрянула назад, когда показались удлиненные клыки, она засопела то ли обиженно, то ли испуганно, то ли просто за таким дыханием пыталась скрыть подступавшие слёзы.
– Я не,.. – шепотом начала она оправдываться. Но как объяснить, зачем она взяла фото? Чтобы защитить? Кого? Вампира, которому полторы сотни лет. Не смеши. Он прекрасно мог обходиться и без помощи несмышленого человека. Поэтому Белла просто отрицательно покачала головой. Признаться, глядя мужчине в глаза, что она украла фото только потому, что на этой карточке он сам, это всё равно, что признаться если не в любви, то в симпатии.
Он был так близко, что девушка чувствовала легкое дыхание при речи, от этого непослушная прядка слегка покачивалась, а кожу покалывало от яркой смеси чувств и эмоций: страх, испуг, замешательство, беспомощность, стыд и обреченность, но были ещё и интерес, озорство, любопытство, восхищение, восторг и возбуждение.
Это сбивало с толку саму девушку. Она прищурила глаза, в которых сейчас проскользнула тень вызова, горделиво приподняла подбородок, сокращая расстояние, когда Джаспер, наконец, отпустил её руку. Быстро сунула фото себе в сумочку.
– Так чего же ты ждёшь? Давай, – она кивнула в сторону пожилой доньи, – разбуди её, – глаза девушки зло сверкнули. – Пусть меня посадят за воровство, майор Джаспер Уитлок. Не велика разница: сгнить в психушке или в тюрьме, не так ли?
Дама, кутаясь в пеструю шаль, поднялась, чтобы размять косточки, и скрылась в другом зале.
Сердце Беллы отбивало сумасшедшее стокатто, а дыхание сбивалось, она не знала, что предпримет вампир, а он мог, как дать ей спокойно уйти вместе с его фотографией, так и сдать её, подняв шумиху.
– В моей компании? – она вопросительно склонила голову. Сейчас она смотрела на Джаспера снизу вверх. – Как скажешь. Всё равно он знает, кто ты, а ты знаешь, кто он. Так какая разница, как именно я буду тебя называть: Джаспером или Бенджамином? – Рядом раздалось вежливое покашливание, напоминающее о том, что пара находится в общественном месте, и нужно соблюдать рамки приличия. – У вас очень интересные экспозиции, впрочем, я впервые сталкиваюсь с историей, – она сделала подчеркивающую паузу, – в этом зале.
Интересно, что она себе надумала? Неужели это со стороны выглядит как... Никак это не выглядит. Тебе нужно спасаться от него, а ты тут слюни распустила! Возьми себя в руки, он тебе шею свернуть готов, а ты... Вспомни, что он сделал с Джейкобом! Подсознание огрызнулось и клацнуло зубами.
– И по какому праву ты указываешь мне, что делать и чего не делать? После... – она пыталась выглядеть смелой, хотя сейчас выглядела совершенно беззащитно и невинно в этом белом пальто.
Белла быстро обогнула Джаспера, ожидая, что в любой момент он может окликнуть смотрительницу, или позвать охрану, или просто схватить её за руку. Идти ровно и уверенно получалось очень плохо, но девушка изо всех сил старалась вернуть себе самообладание.
Почему рядом с ним всё становится совершенно иначе? Я забываю, что нужно дышать, и как нужно вести себя я тоже забываю. Мне страшно и интересно одновременно. Я хочу сбежать и остаться? А за этим фото придется вернуться в другой раз, или сегодня спрятаться в музее?
Она оглянулась через плечо, чтобы еще раз взглянуть на своего преследователя, подавляя желание подбежать к стенду, разбить его и забрать фото. Инстинкт самосохранения, молчащий до этих пор, завопил, что девушке пора уносить ноги.

Ей не нравилось это чувство – Джаспер рассматривал Беллу, словно под микроскопом, а она даже не пыталась укрыться от него, только защищалась, как умела. Она остановилась и повернулась к Джасперу. В глазах девушки отразился ужас, который тут же сменился обреченностью, а потом – желанием жить. Она прекрасно осознавала его слова.
– Так, почему ты до сих пор не сделал этого? – в глазах заполыхала ярость. – Если тебе так этого хочется? Боишься или…
Сердце сжалось от печали, боли и тоски. Белла не понимала, что с ней происходит. Вся её решительность куда-то испарилась. Ей захотелось снова стать маленькой, залезть к отцу на руки, и чтобы мама почитала сказку о девочке с волшебными волосами. Свон медленно проводила вампира взглядом, замечая в его глазах отражение такой же печали, которая с головой накрыла девушку. О чём он думает? Сожалеет, что его жизнь никак не закончится? Больше Белла ничего не видела – глаза наполнились слезами, и всё стало размытым и смазанным.
Она всегда стеснялась плакать, считая это проявлением излишней слабости, но сейчас у неё не осталось сил бороться с собой и своими принципами. За последние два дня слишком многое произошло, чтобы сейчас думать о таких мелочах.
Белла в мельчайших подробностях помнила тот день. Комиссар полиции лично сопровождал её на опознание. Чарли был прекрасным человеком, мужем и отцом, а еще он был прекрасным полицейским. Поэтому дочь Свонов избавили от всей волокиты, но не могли избавить от процедуры опознания. Горячие потные руки сжимали хрупкие плечи, но это ничуть не смущало Беллу. Ей было страшно от того, что не было в тот момент слёз. Ей казалось, что внутри что-то надломилось, что она никогда больше не будет плакать. Ошиблась. Не прошло и пары часов, как забившись в угол ванной, она сидела на полу, а в её руках плясала опасная бритва. Что тогда сдержало её от такого страшного шага?
С тех пор я так и разгуливаю по краю пропасти, только и ожидая, когда же жизнь оборвётся. Но как только я чувствую, как подо мной начинает осыпаться почва, я хватаюсь за любую возможность, даже самую призрачную. Почему бы не покончить со всем этим?
Горячие слезы на побледневших щеках выглядели, словно капельки росы, которые скатываются по стеблю, задерживаясь на самом кончике, а потом срываются вниз, и стебелек пружинит, выпрямляется. Так и Белла в какой-то момент расправила плечи, стерла слезы тыльной стороной ладони.
Девушка резко развернулась, а потом заметила, как покосилась на стуле пожилая донья. Её пестрая шаль упала к ногам, зацепившись несколькими кистями за узловатые пальцы. Белла бросилась к ней, упала рядом на колени и стиснула руку и принялась звать на помощь. Подбежали другие сотрудники, охранник, стали расспрашивать, что произошло, но Белла лишь покачала головой, показывая, что ничего не знает.
– Я только вошла в зал и увидела, что дама падает со стула, подбежала к ней. Простите, мне домой надо, меня ждут родители, – Белла выглядела несколько моложе своих лет, поэтому отмазка про родителей иногда срабатывала, как, например, сейчас. Она продиктовала охраннику по привычке свой старый номер телефона и быстро удалилась, воспользовавшись общей паникой. Зацикливаться еще и на смерти малознакомой старушки было выше её сил.
Когда Белла вышла из музея, перед центральным входом в здание уже стояла карета скорой помощи. И девушка поспешила смешаться с толпой зевак.
А отойдя на несколько сотен метров от музея, она остановилась. Слишком запоздало вспомнила о пистолете, который грузом лежал в сумочке.
– Что ж, мистер Уитлок, при нашей следующей встрече я не растеряюсь. Я знаю, как нужно будет действовать.
Она попыталась восстановить всё в мельчайших подробностях, чему её учил сегодня Брэндон и Лукас и неспешным шагом отправилась домой, хоть и было довольно прохладно. Ей нужно было просто проветриться и выбросить дурные мысли из головы. Ведь стоило закрыть глаза, как перед ней возникали улыбающиеся лица тех, кого больше никогда не будет рядом.

Дом, в котором она живет, всегда охвачен полумраком. В парадном никогда не включаются лампочки, лифт не работает, стены обшарпаны, с растрескавшейся краской, складывающейся в причудливые рисунки. Девушка всегда старалась, как можно быстрее подняться на свой этаж, минуя несколько довольно опасных, как она считала точек: на одном из этажей жил пьяница, от которого всегда – в любое время суток – несло перегаром, а  через два этажа жил парень, приторговывающий наркотой. Белла всегда вглядывалась в темноту и готовилась к рывку, приближаясь к этим контрольным точкам. Но потом можно было расслабиться и уже спокойно подниматься в комнату под крышей.
Но сегодня, кажется, было легче. Хотя, как говорят, когда кажется, креститься надо. Свон сжимала рукоять пистолета, и тот довольно непривычным грузом давил на ладонь. Девушка всё время дёргалась, но она не видела другого выхода. Ей нужно было защитить себя, раз уж её выследил этот Бенджамин. Или майор Уитлок. Она не понимала ровным счётом ничего, но в то же время отказывалась звонить Лукасу. Хотела хоть немного собраться с мыслями, что ли?
Ей просто хотелось оказаться в своей уютной квартирке, чтобы никто не трогал её. Возможно, позвонить на работу и предупредить об отсутствии, отпроситься на несколько дней, принять ванную или посмотреть комедию, забравшись прямо в кровать с ведёрком мороженого.
Белла открыла дверь и тут же захлопнула, заслышав шаги несколькими этажами ниже, быстро повернула замки. Её сердце билось учащенно, а дыхание стало поверхностным, и кровь прилила к щекам. Черт, я так совсем стану параноиком, подумала девушка, сбрасывая туфли. Ей хотелось поскорее сбросить с себя непривычную чужую одежду, переодеться во что-то своё.
– Кто здесь? – она дернула на себя, только что отброшенную на столик сумочку и вгляделась в темноту, но никого не увидела. Только голос. – Как ты…
она не закончила фразу, потому что она теряла смысл. Если бы Белла говорила с человеком, можно было бы пытаться выяснить, но спрашивать у вампира, как он забрался на верхний этаж?.. По меньшей мере глупо.
Она вошла в комнату, сжимая в руке пистоле, снятый с предохранителя. Ветер трепал занавески у раскрытого окна, а комната озарилась вспышкой молнии, освещая кровать и лежащего на ней Джаспера. Белла боялась, хоть и пыталась не показывать этого. Её сердце выдавало это, адреналин, гуляющий по крови, дрожащие коленки и руки.
Уитлок вёл себя нагло, словно не он влез в чужой дом, а сама Белла проникла в его логово. Лежал на кровати, подперев рукой голову, но был столь же прекрасен, как и во время танца с ней вчера вечером. Это было только вчера, а событий могло бы хватить на несколько месяцев, даже лет, жизни. Белла сделала еще пару шагов, чтоб уж точно видеть, куда целится.
– О, да вы, майор Уитлок, настоящий романтик и стихоплёт, какие образы, какие формы, – она резко вскинула дрожащую руку. Пистолет в ладони просто плясал, волнение мешало сосредоточиться и нормально прицелиться. – Я тебя не боюсь!
Вскрикнула она, но голос утонул в раскате грома. Освещенная молнией, её тонкая фигура в белом плаще выглядела сейчас несколько зловеще. Ей пришлось придержать одну руку другой для верности.

Он наслаждался её беззащитностью, он полностью владел ситуацией, и Беллу вздрогнула. Страх поднимался откуда-то из глубины. Животный страх жертвы перед хищником. Эмоции выходили из-под контроля, и не только эмоции. Сейчас она сомневалась уже во всём, что знает, что ей рассказал Лукас, Брэндон, чему её научили, и не была уверенна, что вообще удастся нажать на курок. А уж то, что это привлечёт внимание соседей, так и сомневаться не стоило. Прикрытием, конечно, могла стать гроза.
Никому нельзя доверять. Все предают. У меня никого не осталось, к кому можно было бы обратиться не то, что за помощью, а к кому модно было бы сбежать, чтобы переночевать. Как он выследил меня. Лукас ведь обещал, что я буду в безопасности, и что теперь? Теперь он оставил меня одну. И то, что пули ему причинят вред – тоже ложь. Все лгут!
Белла увереннее перехватила дрожащий в руке пистолет. Запястье от груза занемело, всё же для девушки это был новый опыт, но руки она не опустила.
– Снимок, там, где нужно, мистер Уитлок, и теперь они знаю, кто Вы, – она дерзко приподняла бровь, пытаясь не выказывать страха, наоборот, показать, что не боится вампира. Ложь давалась ей с трудом. Снимок, так и находился в её сумочке. Пусть думает, что она отдала фотографию Лукасу, и теперь Церковь знает, как выглядит её обидчик.
Она даже не успела понять, куда подевался майор Уитлок, Бенджамин или Джаспер. Какая разница, какое имя будет носить твоя смерть? Эмоции снова менялись, и сейчас девушка ощутила тепло, как и тогда, во время танца, когда сердце билось учащенно, когда кровь приливала к щекам, вызывая стыдливый румянец, как у девственницы, когда её касаются руки мужчины.
Заморгала, путаясь снова взять себя в руки, – безрезультатно. Она смотрела на пустую кровать, и даже не поняла, в какой момент её рука опустилась. Только почувствовала невесомое прикосновение, которому нельзя было не подчиниться. Страха больше не было. Было состояние, подобное эйфории, казалось, что её неизбежно уволакивает в пучину предвкушения наслаждения, и снова дрожь пробежала по телу. Белла чувствовала слабое тепло, исходящее от вампира, и казалось, что от его прикосновения, кровь закипает, и горячая волна поднимается от запястья, охватывает руку, плечо, поднимается по шее. И вот уже девушка доверчиво прижимается спиной к груди вампира, подставляя ему тонкую шею. Казалось, она совершенно забыла, чему её учили в Церкви, а может, просто истосковалась по прикосновениям, а эмпат слишком хорошо изучил её эмоции и желания. Белла не хотела думать сейчас ни о чём. Пока губы, а главное – зубы, Уитлока не оказались слишком близко к пульсирующей жилке.
Что со мной? Нет, прочь! Что я делаю? Собраться, как меня учили? Она от испуга раскрыла глаза и ударила локтем в солнечное сплетение мужчину позади себя. Девушка часто задышала, отпрыгнула и снова направила пистолет. Не было времени ни прицелиться, ни думать, ни что-либо говорить. Молния и последовавший за ней раскат грома сделали выстрел незаметным. Белла смотрела, как на груди Уилтока появилось какое-то пятно, он покосился, а сама девушка обессилено осела на пол. Около минуты она просидела вздрагивая от беззвучных рыданий, а потом подползла к телу, распластанному на полу.

Гроза за окном разразилась не на шутку. Молнии выхватывали тело, лежащее на полу, и девушку, которая вздрагивала от каждого раската грома. Сколько времени прошло прежде, чем она смогла взять себя в руки и успокоиться хотя бы немного, Белла не знала. Длинный белый плащ, мешал передвигаться, и девушка то и дело рисковала растянуться на полу, но под ним ничего, кроме белья, не было, и хоть вампир был мертв, как пыталась убедить саму себя, она не решалась снять с себя неудобную одежду.
Но вот она несколько раз глубоко вздохнула, и такое спокойствие разлилось по телу, умиротворение. Девушка огляделась по сторонам, а потом подползла  ещё ближе к вампиру, распластанному на полу. На его белоснежной футболке растеклось кровавое пятно – всё, как и говорил Лукас. И даже не возникло мысли о том, чтобы позвонить Лукасу или Брэндону. Она была уверенна, что со всем справится сама, хотя даже не представляла, что нужно делать с трупом вампира посреди своей квартиры. Знала, что надо сжечь, но как и где? Хотя, возможно, если бы телефон был в поле зрения, Свон подумала бы об этом, ведь логично было бы сразу позвонить, как только она выстрелила и поняла, что попала, но Белла была слишком противоречивой, чтобы сейчас следовать голосу разума. Она осторожно протянула руку, чтоб коснуться тела, но он вида крови становилось дурно, закружилась голова, и девушка поспешно отвернулась.
– Что ж, майор Уилток, вы оказались не таким уже неуязвимым перед слабой девушкой, не так ли? – в голосе не было насмешки или превосходства, была только усталость и покой. Белла снова повернулась к нему, снова всмотревшись в черты лица. Она помнила, как танцевала с ним, поддавшись очарованию. Когда это было? День назад, два? Казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, насыщенная разными событиями, погонями и стрессами. – Мне даже жаль, что так получилось, но разве ты оставил мне выбор?
Жалела ли она на самом деле? Трудно было однозначно ответить на этот вопрос. Когда она ещё не знала, кто он, пока не случились все эти события, он ей нравился, так нежно и чувственно обнимая во время танца. Он не был похож ни на кого из её знакомых. Особенно, если учитывать тот факт, что он был вампиром. Белла грустно улыбнулась. Почему-то не было отвращения, несмотря на то, что вампир убил у неё на глазах друга, не было страха, ведь была уверенна, что он мертв, не было даже радости от того, что она убила вампира, осталась жива, вообще ничего, кроме спокойствия. Она всё же отважилась вновь прикоснуться к его телу, сама не понимая, почему, погладила по щеке. Белла хотела подняться и пойти переодеваться, желание избавиться от чужой, неприятной для неё одежды появилось уже давно, только вот всё не было возможности. Она поднялась, но ноги отказывались идти, стали, словно ватные, и Белла Свон снова осела рядом с трупом.
– Кажется, вы притягиваете меня, мистер Уитлок.

Что происходит? Белла никак не могла понять. Такое умиротворение и покой, а ещё омут черных глаз, которые вдруг открылись. Вампир смотрел на неё, а она на него, всё ещё поглаживая кончиками пальцев прохладную кожу, рассматривая черты лица.
– Вот как? – она склонила голову на бок, волосы тяжёлой волной упали через плечо и сейчас едва касались шеи Уитлока. – Взаимно, – выдохнула она, словно пробовала слово на вкус, не веря тому, что слышит. – Наверное, наше притяжение немного разниться, но, – чуть склонилась к нему, словно хотела поцеловать, и прошептала у самых губ, – запретный союз, это запретный плод, и он так манит, он так сладок, что…
Еще немного и она поцелует его – вампира, который убил её друга, который хотел убить и её саму, и только по чистой случайности Белле удалось избежать смерти. И она не могла противиться этому притяжению. Казалось, она как кролик, прыгающий навстречу удаву. Девушка испытывала какой-то странный трепет перед вампиром. И она не замечает больше ничего вокруг: ни сполохов молнии, ни раскатов грома, ни запаха и вида крови, ни ветра раскачивающего тонкие занавески, пробирающегося под одежду. Ей было жарко, дыхание сбивалось, и сердце билось так оглушительно, будто хотело своим стуком заглушить гром. Его губы чуть искривились в подобии усмешки, и Белле эти губы казались самыми желанными на свете. Джаспер потянулся к ней. Губы девушки чуть приоткрылись, готовые встретить долгожданный поцелуй.
ТУК.
Звук скатившейся на пол пули был похож на выстрел: быстрый, чёткий, оглушительный. Он прозвучал в том коротком затишье между раскатами грома, когда молния в очередной раз рассекала небо.
Белла отпрянула. Мир, который она только что отрицала, не замечала, вернулся. Желудок тут же сжало в спазме от тошнотворного запаха крови, готова закружилась, а по виску скатилась капелька пота. Её глаза удивленно округлились, она не понимала, как смогла так близко оказаться к вампиру, она сжалась, задрожала, и всё её естество буквально кричало о том, что нужно бежать, спасаться.
Перебирая ногами по полу, отползла, а потом подхватилась. Пистолет! Ей нужно было добраться до небольшого коридорчика, где на полу у стены лежит пистолет. Рядом с сумкой, в потайном кармане которой спрятана фотография майора армии Конфедерации Джаспера Уитлока. Телефон! В нём всего два номера, и всё равно, кому звонить, Лукасу или Брэндону. Но Белла не успела сделать и пары шагов. Тонкое запястье обхватила холодная рука. Девушка вскрикнула, когда её дернули в сторону кровати, упёрлась ногами, но разве она могла помешать вампиру?
– Чёртов ублюдок! – она закричала, скользя по полу, и бывший военный остановился. Настолько резко, что девушка влипла в него грудью. Он схватил её за полы плаща, и поднял одной рукой, как куклу. – Отпусти меня, ссука! – зашипела Белла, дернулась, и тут же пальцы вплелись в волосы, вызывая тысячи мурашек, и, может, в другой ситуации она бы посчитала это властное и жёсткое прикосновение сексуальным, но не сейчас, когда её жизнь могла вот-вот оборваться. Отлетела пуговица, одна, потом вторая. Белла Свон извивалась в руках вампира, норовя выскользнуть. – Больной, мать твою, ублюдок! – крикнула она, влепив пощечину, завыла от боли, не зная, за что хвататься, то ли за руку, которая держала её за волосы, то ли за собственную ушибленную кисть. – Он найдёт тебя и прикончит! Понял!
Белла не особо понимала абсурдность собственных угроз, ведь какое дело ей будет до того, прикончат Уитлока или нет, если её уже не будет в живых. А потом она почувствовала прикосновение клыков к тонкой коже и замерла. Шумно втянула воздух
– Чего ты ждёшь? – сбивчиво прошептала она, глядя куда-то в черноту. Она закрыла глаза.

Белла не понимала, что произошло и как. Она почти не почувствовала укуса, настолько нежным было прикосновение губ, будто любовник целовал возлюбленную. Её ладонь потянулась к его лицу, но девушка не коснулась – рука безжизненно повисла плетью вдоль тела. Свон смотрела в черные глаза Уитлока, они были бездонными, таинственными, притягательными, девушке казалось, что её затягивает в этот омут, и возврата больше не будет.
Моя кровать станет моем смертным ложе, подумала девушка, в последний раз открыв глаза, и тихо прошептала:
– Твой и мой… путь…
Её глаза закрылись, а по губам потекла жидкость, вид и запах которой ещё несколько минут назад вызывали бы приступ тошноты, но сейчас, губы суть приоткрылись, и Белла сделала несколько глотков. Прикосновение прохладной руки, было таким приятным и совсем не отягощало. Свон дышала ровно, и глубоко. Голова склонилась на бок и она ещё раз взглянула на майора Джаспера Уитлока, с которым познакомилась всего день назад в баре. Она попыталась вспомнить свои эмоции, связанные с ним, но получалось нечто противоречивое.
– Новый, – она не договорила, сознание помутнело, словно кто-то напускал дыма, и девушка навсегда закрыла глаза в своей смертной жизни.
Умирать совсем не страшно. Это как уснуть, только намного быстрее. И сердце Беллы Свон замедлилось, вдохи стали намного прерывистее, и вот приоткрытые губки выпустили последний воздух. Грудь под ладонью вампира опала, сердце издало ещё несколько ударов, а потом замерло.
Кровь вампира медленно всасывалась, но очень быстро распространялась, заставляя клетки крови преобразоваться. Не было боли, не было страха, не было мыслей, когда процесс обращения завершился. Чистый лист, на который создатель должен нанести первые штрихи.
Его голос был немного обеспокоенным, он сумел пробиться сквозь эту пелену, и Белла чуть пошевелилась. Её ресницы задрожали, но она всё ещё не открывала глаза. Она не помнила, к кому должна возвращаться, и кому принадлежит голос, только её тянуло к его владельцу. Кровь связала своего создателя и дитя невидимыми нитями. Белла открыла глаза.
Он знает, как меня зовут, но у меня нет мужчины. Что он здесь делает? Или есть? Белла пыталась припомнить, что она видела последним до того, как отключилась, а помнила она только красивые необычайной глубины глаза и прекрасное лицо с чуть кривоватой улыбкой.
Картина булла мутной, но несколько раз моргнув, девушка стала видеть четкие линии, испуганно села на кровати, а потом увидела его. Зашипела, оскалилась. Быстро перекатилась в сторону, на край кровати и припала, пригибаясь грудью к матрасу. Длинный плащ сейчас не мешал двигаться, чувствовалась какая-то лёгкость, невесомость.
– Ты, – со злостью зашипела Белла и бросилась на вампира, намереваясь сбить его с ног. Она не понимала ещё своих чувств к нему, она была сбита с толку. – Кто ты и что?..
Белла промазала и перелетела через кровать. В другой своей жизни она непременно бы что-то себе сломала, но сейчас. Наоборот, она приземлилась на ноги. Сглотнула. И резко обернулась. Закрыла глаза. Хотелось есть.